Милый мой волшебник

– Я не хочу домой. Поедемте к вам, – сказала Валентина, положив руку на его ладонь.

– Но… У меня может быть не прибрано. Да и живу я скромно. Скромно живу… – взволнованным голосом сказал Нестор.

Валентина усмехнулась:

– О, не волнуйтесь, это не имеет ровно никакого значения.

До жилища Нестора нужно было еще идти пешком минут десять. Ветер, гуляя по лазоревому ночному городу, вытряхнул изумруды серебряных звезд. Пахло влажной пылью и липами. В бирюзовых сумерках горели огни рекламы, редкие фонари. Тихо шептались деревья под струями ветра. Откуда-то доносилась веселая музыка.

Валентина шла и говорила почти бесконечно о своих проблемах и жизненных невзгодах. А Нестор шел и любовался ею, вслушиваясь в легкую хрипотцу ее голоса.

Наконец Валентина спросила:

– Так вы что – с Петра пришли должок получить?

Нестор усмехнулся:

– Да, что-то вроде этого…

Он сам удивлялся откуда-то появившейся храбрости и вольготности.

Валентина взглянула на него пристально, и серебряные звезды отражались в темном космосе ее глаз.

– Спасибо, вы меня выручили, а то я совсем на мели… А вы храбрый. Настоящий рыцарь!

И она провела ладонью по щеке Нестора.

Тот мягко взял ее руку, поцеловал ее, а потом притянул ее лицо и долго целовал в вишневые губы, погружаясь в них, как в бездну.

С трудом оторвавшись друг от друга, они пошли по переулку, по треснувшему асфальту, из-под которого торчала шелковистая трава.

Перед приземистым продолговатым домом висел единственный фонарь, рассеивающий желтый свет. Нестор оглянулся, чтобы посмотреть на ее лицо. Оно было слегка удивленным.

Когда Нестор повел ее за собою в свое подвальное помещение с полутемными узкими окошками, ей показалось, что она спускается в бездну, в какие-то дантовы круги ада.

– Вы живете здесь, как отшельник? – спросила она. – Послушайте, а кто вы, таинственный незнакомец?

– Я кукольник. Точнее – кукольный мастер, – гордо заявил Нестор.

Валентина не без робости входила в темное полуподвальное жилище Нестора. Пахло здесь клеем, краской и деревом, старым тряпьем и мышами.

Из полумрака неяркий свет выкрадывал кукольные лица на полках и отдельные части – ноги, руки, головы.

– И как же вы здесь один живете? – спросила Валентина, и тут же вскрикнула, внезапно увидев Жорфе.

– Не беспокойтесь, это мой помощник. Шимпанзеноид, – полушутя промолвил Нестор. – Он нем, как рыба и выполняет все приказы… Помощник…

Жорфе стоял с лампадой в руке.

– Жорфе, ты что, экономишь? Не чуди, зажги нормальный свет, – распорядился Нестор. Вспыхнул красноватый свет, осветивший всю мастерскую.

Валентина долго ходила и рассматривала куклы, пока Нестор разжигал камин, а Жорфе подогревал пиццу и грел глинтвейн.

– Боже мой… Какие они тут у вас все разные…

Нестор был в восхищении и тут же принялся рассказывать.

– Тут у меня разные модели. Есть куклы из дерева, есть тряпичные, есть также из полимерной глины, из капрона, из пластика, из винила! Разные модели!

– Даже так! – Валентина была в восхищении. – А вот эти пупсы – как живые! Производят впечатление!

Нестор предложил даме кресло, а сам сел на диван, переломившись, как циркуль, точно сам был куклой.

– Знаете, Валя, теперь многие люди коллекционируют кукол, я, конечно, выполняю и частные заказы. Кто собирает Барби или плюшевых медведей, а кто – именно этих кукол – реборн. Это сейчас модно. Лица у этих младенцев – как у настоящих, да и тела тоже. Более реалистичную игрушку во всем мире вы не найдете. Это самая реалистичная!

– Слушайте, а как они изготавливаются? Из силикона?

Тут уж Нестор сел на своего любимого конька. Он старался всеми силами произвести впечатление на женщину.

– Каждая кукла реборн уникальна! У нее даже дата рождения и паспорт есть. Уникальна каждая!

– Из чего все начинается?

– Ну, как, с чего? С заготовки – молда.

– Что это? – недоуменно спросила Валентина.

– Молдом называется набор из головы, рук и ног. А также и тело, конечно, набитое наполнителями чтобы придать кукле нужный вес. Потом делаются прорези для носа и глаз, и начинается самая сложная работа – роспись красками. Настоящий мастер, как правило, наносит неповторимый рисунок кожи живого ребенка: вены, капилляры, мраморность, пятнышки и так далее. Потом, зачастую, заготовку покрывают лаком… Он придает коже эту… ну, некоторую шершавость и добавляет реалистичности…

– Здорово, – протянула Валентина. – А волосы?

– О, это трудная работа! «Вживление» мохеровых волос очень кропотливая работа: каждый волосок по одному приклеивают к кукольной голове. Под конец еще и стеклянные глаза вставляют, набивают тело синте-пухом с пластиковым или стеклянным утяжелителем. Так получается кукла. Очень трудная работа!

Валентина долго осматривала куклу.

– И получается человечек. Даже страшно… Вы как бог, как демиург, создаете образы людей…

Нестор усмехнулся.

– Есть такой грех.

Делая странные ужимки, в комнату вошел Жорфе (Валентина вздрогнула), везя на специальной тележке поднос с глинтвейном и бокалами.