Мимик должен умереть!

В общем, я загрузил картинку скафандра в «Комарика» и создал голографическую проекцию. Некоторое время её разглядывал. Проекция была половинчатая, так как на фотографии скафандр был только в фронтальной проекции, поэтому у голограммы не было спины, затылка, филейной части – короче, полного вида со спины. Недолго думая, в виртуальном цехе на конструкторском стенде я его доработал согласно моим представлениям о том, как все должно выглядеть. Получилось очень похоже.

Еще из книги я узнал, что зеркальные летающие корабли – это тоже технологии мимиков. Их межзвездный крейсер представлял из себя огромный шар, состоящий из таких каплевидных отсеков разного размера и пропорций.

Я уже начал думать, что дозор не такое уж и скучное занятие: читаешь книжки, а служба идет. Вдруг надрывно заорала рация:

– Ветер! Это Стас! Прием!

– Ветер слушает. Прием!

– Ветер. К тебе идет группа. Это наши, первый взвод. Их преследуют черные штурмовики. Как понял? Прием.

– Нашу группу преследуют черные штурмовики! Прием.

– Да. Ветер, задержи черных! Прием.

– Я – дозорный. В бой вступать запрещено. Могу навести стрелков на цель. Прием.

– Некогда стрелков. Ветер, прости меня. Сегодня ты в дозоре, потому что я подозревал о погоне. Помоги! Прием.

– Стас. Почему я? Прием.

– Потому что у нас бойцы – не яростные питбули, а жалкие шакалы. Ты – единственный питбуль, хоть и дозорный. Со спецназом наши стрелки не справятся… Только ты.

В эфире воцарилась тишина почти на минуту.

– Помоги, Ветер! Там мой младший брат. Прием.

– Какую тактику предлагаешь? Прием.

– Дальний бой! Ты понял меня? Дальний бой! Задержать черных. Дать нашим уйти в укрытие. Прием.

– Понял. Дальний бой. Откуда ждать группу? Прием.

– Направление – два часа. Время прибытия в зону обстрела – семнадцать минут. Прием.

– Принял. Два часа. Через семнадцать минут. Запрашиваю количество врагов. Прием.

– Четыре. Ветер. Всего четыре. Прием.

– Принял. Помогу. Прием.

– Я твой должник, Ветер. Прости меня. Конец связи.

Я повернулся к восточному окну и приступил к организации позиции для стрельбы. Навалил разного мусора и установил на него плоский стол чуть выше окна. Стрелять я особо не умею, значит, буду целиться лежа – так проще. Достал снайперскую винтовку, по дальномеру проверил расстояние до ориентиров.

Подумал, что у спецназа будет постоянная радиосвязь, они так всегда работают. Вставил в ухо наушник и перевел свою навороченную станцию «Радиус-18» в режим активного поиска. Почти сразу нашел активность на крутом 42 канале, который дешевые станции вообще не видят. Запустил механизм дешифровки сигнала – может быть, удастся подобрать ключ. Эту восемнадцатую модель как раз придумали для перехвата, как рация она самая обычная, а вот криптографический блок – сильнейший в своем классе.

Спустя несколько минут я, и правда, увидел вдалеке шесть бойцов в нашей зеленой форме. Нет, восемь. Двух раненых они тащили на носилках. Двигались медленно и дошли до открытого пространства, где должны стать особенно уязвимы.

Вдруг рация пискнула, и я услышал голоса врага:

– Я на позиции.

– Дрюля, вы скоро?

– Меч, первую позицию забраковали. Ищем другую. Идём в красный дом.

Враги, к моему удивлению, говорили на нашем языке, имели похожие позывные. Я первый раз в новой жизни встретил врага и был потрясен отсутствием различий. Я думал, что они будут говорить на неведомом мне языке Сур, ну никак не на чистейшем русском.

Рация снова ожила:

– Крот видит врага. Ждем команды.

Наши бойцы тем временем вышли на пустырь и волокли раненых в сторону моей башни.

– Меч, мы на позиции.

Я начал искать красный дом, про который они говорили. Нашел облупленный сарай с единственным окном. Наверное, этот, других красных нет. Я внимательно измерил и выставил на оптике расстояние до цели, активировал метеостанцию с автокорректором. Как выставить другие настройки, я попросту не знал. Надеюсь, старый владелец пристрелял винтовку, и я хоть раз попаду. Хотя, если ошибся с домом, то вряд ли успею перенастроить оружие.

Но я не оплошал: в окне появилась угловатая черная фигура в тяжелом бронекостюме. Бу-у-ух! Тяжелая винтовка отдала в плечо с силой отбойного молотка. Прицел сбился с цели! Да что за Караганда! Расстояние около километра, даже небольшое движение винтовки сносит вид в оптике на десяток метров в сторону.

– Дрюля ранен в руку, – заговорил тревожный голос в рации, – оказываю помощь.

Да что такое? Точно в грудь стрелял, а попал в руку. Видимо, не все учел. Пуля никогда не летит прямо. Едва она покидает ствол, то начинает падать, вот поэтому важно точно выставить расстояние, чтобы пуля попала, куда нужно, а не в землю перед целью. Но моя пуля попала в руку, то есть её снесло в сторону. Самое простое объяснение: ветер создал давление и отклонил. Значит, метеостанция неисправна или работает не так, как должна.

Я сначала хотел экономить патроны и стрелять только точно по целям. Но так не получается, нужно хотя бы напугать, отогнать врага от беглецов.

Я опять навелся на окно и начал стрельбу. Бу-у-ух, Бу-у-ух, Бу-у-ух.

– Меч, мы под огнем! – закричал враг в рации.