Мимик должен умереть!

– Извините меня, господин, я не хотела вас обидеть, – Люба опустила глаза, так как сразу поняла, что у меня виртуальное хранилище, а значит, я из благородных. Она даже правильное обращение простолюдинов вспомнила. Вот что плазменный нож творит – возвращает людям память и манеры. Репутация сразу становится не так уж и важна.

– КАРМ стоит десять тысяч рублей за ампулу в 50 мл, – врачиха старалась говорить очень спокойным и тихим голосом, надеясь успокоить меня, – я согласна с дозировкой в четыре ампулы. Это должно подстегнуть организм.

Она мне еще что-то говорила про состояние девушки и её методы лечения, старалась заполнить паузу и не допустить моего нервного срыва. Ну я, в принципе, уже успокоился.

Не знаю, что сказал Стас капитану, но уже через десять минут в медблок вошли Гора, Стас и Дюбель в бронекостюме военной полиции и с автоматом в руках. Гора уставился на пачки денег и снаряжение на столе, а Дюбель – на плазменный нож, зависший у её горла.

– Люба, поставь КАРМ пациенту, – уверенным голосом проговорил Гора и повернулся ко мне.

– Убери со стола. Это лишнее, – обратился Гора уже ко мне, – лечение за мой счет. Я надеюсь, это компенсирует моральный вред?

– Сейчас придет медсестра и мы сможем… – начала было Люба свои успокоительные речи. Гора прервал её ледяным тоном:

– Встала, сука, и пошла делать инъекцию!

Врачиха ойкнула и убежала, плотно закрыв дверь.

– Он – Балим? – спросил я, и мой нож перелетел и замер у лба Дюбеля. Лоб безопасника покрылся потом, и он нервно сглотнул.

– Нет, – поспешно ответил Гора.

– Выйди, пожалуйста, – обратился я к полицаю, – нам нужно поговорить.

Дюбель вопросительно посмотрел на Гору, тот кивнул, и он с видимым облегчением вышел.

Благодаря графу Политову теперь я точно знал, что состою в Совете синдиката Балим и поэтому сходу заявил Горе:

– Ты меня обманул, Гора. Мне все еще не хватает какой-то вашей репутации. Ты нанес мне урон, когда не знал, кто я. Ты сейчас наносишь мне урон, когда уже все знаешь. Я выдвину обвинения, и ты будешь казнен, сам мараться не буду – все решит Консул.

– Семью не трогай, – обратился Гора, – они тебе ничего плохого не сделали.

– Я же не зверь какой-то, – мне стало понятно, почему капитан так резво бросил все дела и прибежал, – можешь быть уверен, не трону, но и ты веди себя достойно.

Гора молчал. Слова обвинения произнесены вслух, теперь назад дороги нет.

– Стаса сделаешь капитаном и введи его в курс всех дел с имперцами, – я внимательно отслеживал реакцию и видел, как Стас сжался после этих слов.

– Ты их базу разнес, какие теперь дела с имперцами? – пожал плечами Гора.

– Я разнес их базу по договорённости с графом Политовым! – опять начал раздражаться я. – Вот почему я от врага получил больше понимания и уважения, чем от своих? Вы тут, шваль подзаборная, развели чушковые репутации… Граф попросту вывел черных штурмовиков с базы перед моим нападением и не мешал работать.

Гора молчал, Стас молчал. Я молчал. Наконец я убрал нож и отодвинув рукой Гору от двери, вышел из госпиталя и отправился домой, как ни в чем не бывало, в бокс 13.

Я очень устал, хотелось спать и нажраться. Но решил все делать по очереди. Сначала спать. Ни Веника, ни Маши дома не было, я поел макарошки с тушенкой, найденные на плите, и завалился дрыхнуть. Но сперва опять замочил свои вещи в тазике, уж очень меня напрягал запах.

Выспался только к вечеру, и мне еще больше захотелось нажраться. Я проверил форму в тазике – все такая же вонь. Пришлось надеть запасную форму Веника, хоть она была мне и маловата. Пришла с работы Маша, посмеялась над моим видом. Штаны короткие, куртка не застегивается до конца. Мы с ней попили чаю с сушками, и я отправился в офицерский бар – водка была только там. На душе было тревожно, про разгром базы мы с Политовым не договаривались, да я и не знал, что так красиво рванет. Вряд ли кто-то выжил, теперь могут быть серьезные последствия.

Много вопросов оставалось без ответов. Почему произошла стрельба на торговой сделке? Почему Гора не исправил свой косяк и не восстановил мою репутацию? Выживет ли Нэла, и как мы с ней будем дальше? После того, как я увидел её обнаженной, снова захотелось иметь девушку в своей кровати. Ну и какого лешего у неё голубые глаза и совсем другое тело?

В таких раздумьях я и дошел до бара. Ну вот опять Караганда! Там были почти все, кто мне нужен! Во-первых, Профессор пил водку со своей бандой, во-вторых, тут ужинал Комендант, в-третьих, с несколькими бойцами первого взвода сидел Стас, с которым мне хотелось поговорить по душам – потянет ли он капитанскую должность?

– Серый, привет, налей водки, – улыбнулся я бармену.

Он мельком глянул на меня и буркнул:

– Рядовым не наливаем. Убирайся отсюда! Что за клоунский костюм на тебе?

И тут я во второй раз за этот день впал в бешенство. Я на самом деле хотел только выпить водки, по-хорошему отозвать Профессора в тихое место и «прогнуть». Кажется, именно это слово он использовал, когда говорил обо мне. Но, видимо, придется по-плохому. Начистить рыло прилюдно.