Мимик должен умереть!

Он поднял забрало, и меня пронзил взгляд его холодных голубых глаз. Резкие черты лица, волосы цвета соломы, тонкие губы, орлиный нос и огромный шрам на полщеки. Он него веяло уверенностью и силой.

– Я – княжич Серов Константин Александрович, позывной «Урал». Мы пришли не ради боя, а поговорить.

– Ветер, баронет Ветров Петр Сергеевич, – представился я.

– Ястреб, ты терял друзей? – издалека начал княжич.

– Да, наверное, – осторожно ответил я, – мне стерли личность, ничего не помню. Я тут по решению суда, не по своей воле. Так что, если и был раньше Ястребом, то сейчас обычный штрафник.

– Ты – Ястреб, – штурмовик кивнул на мину под моими ногами, – не боишься умереть. Еще поди думаешь, как побольше нас с собой в ад прихватить. Верно? Штрафник бы сейчас сдался в плен и умолял о пощаде... Я точно знаю, кто ты. Но ты пока не готов к этому знанию…

Княжичу не нужны были мои ответы – он говорил как будто сам с собой. Поэтому я молчал, ожидая развязки. Но Константин Александрович не спешил и изучающе меня разглядывал.

– Вот как мы поступим, – продолжил он. – Скажи нам, где тела бойцов квада Меча, и мы аккуратно уйдем. Ты согласен?

Ну а что мне делать? Я кивнул.

– Первая двойка лежит в Зоопарке, под землей, в первом зале с медузами, рядом с домом с надписью «СТОП»… – начал я, но Урал меня перебил:

– С кем? Что за медузы?

– Невидимые твари, при столкновении бьют электричеством.

– Понятно, это электроморфы, – он оглянулся на своего бойца, и тот кивнул.

– Мы знаем это место, – он смотрел на меня даже с интересом, – как они оказались в Зоопарке?

– Гнались за мной, – честно ответил я, – весьма неосторожно.

– Остальные два где?

– Там же в Зоопарке, но глубже, у корабля станнума, который рядом с парковкой. Мы сражались внутри него. Сначала я их там оставил, а потом, когда второй раз пришел, вытащил наружу. Они уже начали портиться.

– Зачем ты попёрся в Зоопарк? – удивился княжич.

– Жить хотел, – чуть улыбнулся я, – других вариантов не было.

– В Зоопарке есть чудовища гораздо страшнее Меча и его бойцов, – проницательно проговорил он, – но ты же об этом не помнишь.

– Тяжело, когда не знаешь, да еще и не помнишь, – вздохнул я и вдруг совершенно неожиданно для себя попросил: – Константин Александрович, вы бы не могли оказать мне услугу?

– Какую? – сразу нахмурился он. – Я не могу ничего обещать, пока не узнаю, о чем речь.

– Передать конверт матери графа Верещагина, – я достал письмо бойца. – Не хотел использовать наших дипломатов. Сами понимаете, прочтут и будут глумиться. Я бы этого не хотел.

Я протянул ему письмо, и два бойца за его спиной занервничали. Запылали алым светом ножи, которые они выхватили из ножен быстрым и точным движением. Мне стало тревожно.

– Откуда оно у тебя? – жестко спросил княжич.

– Верещагин дал перед смертью, я вколол ему обезболивающее из своей аптечки, но перевязать уже не мог, порезали меня сильно. Двигаться не получалось, сам подыхал, – на одном дыхании выпалил я. Судя по тому, как быстро его бойцы спрятали ножи, понял, что на этот раз пронесло.

– Он мог выжить? – спросил Серов.

– Вряд ли, – я покачал головой, – две урановые бронебойные пули в грудь из «Меррита», а у него еще и доспех ранее был поврежден… Даже если бы я смог перевязать, то кто за нами бы пришел в Зоопарк? Он умер на моих глазах. Только спросил меня: «Почему мы, русские, убиваем друг друга?». И у меня не было ответа.

– Сам-то как выбрался? – смягчился штурмовик.

– Никак, – покачал я головой, – использовал, очевидно, запрещенное средство мимиков – синюю колбу с нанитами. Два дня умирал, а потом ушел на своих двоих.

– Вот это ты больше никому не рассказывай! – встревоженно посмотрел на меня княжич. – Нам долго служить тут вместе. По разные стороны. Дай бог, не встретиться в бою!

Он развернулся и исчез за ближайшим домом, бросив короткое: «Письмо адресату передам лично». Ушел не прощаясь.

Я еще некоторое время постоял над миной, осматривая окрестности из «Комарика», – не верилось, что черные штурмовики ушли. Такой отряд, пожалуй, всю нашу базу вырежет минут за двадцать. А у имперцев их три или четыре. Зачем они тут стоят? С нами они толком не воюют, да и мы бой с ними не потянули бы.

Неужели они – силовая крыша для наших торговых сделок? Что в этом Янтаре такого, чтобы держать тут элитные войска? Да и присутствие графа Политова, полномочного представителя Великого князя Сибири, и княжича Серова как бы намекало на серьезное внимание к этому участку фронта.

Ну и с нашей стороны поставки контролирует Балим, крупнейшая банда в республике. Да я сам, хоть и баронет, но вхожу в Совет Балим. Вот же Караганда! А что, если и я тут неслучайно? Если меня специально прислали сюда от Совета Балим, чтобы гарантировать аристократам империи поставки, и они могли коммуницировать не с урками, а с равным. Хотя какой я, на фиг, равный? Они графы да князья, а я только баронет. Но если это правда, то и память мне могли стереть специально, может быть, я не хотел отправляться сюда на полжизни. Двадцать пять лет без права досрочного освобождения – это очень долго.