Мимик должен умереть!

Но не стреляли. И даже вежливо попросили не рыпаться. И я решил пока не рыпаться, а выслушать товарищей.

– Господин лейтенант, вы капитана извините. Вы нас неправильно поняли, – дружелюбно заговорил со мной сержант, – с вами хочет поговорить капитан Большого десантного корабля «Северная Пальмира» Денис Андреевич Занозин. А Виталий Денисович, его сын, опрометчиво проявил грубость, и возникла эта неконтролируемая ситуация.

– Ну а пушки-то зачем на меня навели? Вас же тут минимум шестеро.

– Чтобы остановить вас от необдуманной атаки, – пояснил сержант, – они не заряжены.

Он вытащил и показал пустую обойму.

– Пойдемте, капитан хочет просто поговорить.

За моей спиной шел и недовольно пыхтел брат Занозы. Ну или Заноза №2.

Я все-таки увидел море, после десяти минут прогулки по бетонной дороге мы достигли небольшой бухты, скрытой высоким скалистом берегом. У пирса стоял катерок, на него мне и предложили подняться. Ну пойдем, куда деваться, поговорить-то надо.

В кубрике нас ждал капитан Занозин-старший, крупный мужчина, с грубыми чертами лица, серыми глазами, абсолютно лысый, но с шикарными усами. Очевидно, усы – это его гордость. Он восседал за столом в своей монументальной темно-синей форме с золотыми эполетами и множеством орденов на груди. Морпехи встали за его спиной, сын сел рядом. Я спокойно устроился напротив и поздоровался.

– Если сделаешь что-нибудь плохое Кристинке, я тебя найду и убью, ты – скотина, – пообещал мне Заноза №2.

Я посмотрел на отца, он никак не отреагировал на выпад сына. Это плохо. Меня здесь не уважают. Ну это уже никуда не годится. Нельзя так разговор начинать.

Я призвал энергетическую броню станнума и вытащил плазменный нож, который, осветив помещение красными отблесками, завис в дециметре от лица брата Занозы.

Все дернулись за оружие. Даже миролюбивый сержант. Но я одним движением убрал доспех и нож. Точнее, убрал нож, а доспех сделал невидимым.

– Друзья, – доброжелательно заговорил я, – я просто показал вам свое оружие, чтобы остановить от необдуманной атаки. Так, вроде, сказал ваш сержант?

– Денис Андреевич, – обратился я к старому капитану, – ваш сын знает, что угроза жизни благородному в нашем государстве карается по закону?

– Ты же заключенный, какой ты благородный?! – перебил он меня.

– Титула меня никто не лишал, – покачал я головой и перевел взгляд на младшего Занозина, – но если вы желаете решить вопрос по правилам Балим, то можно и так. За оскорбление – дуэль. Ты оскорбил два раза, это две дуэли с мужчинами вашей семьи. Потянете?

И отец, и сын молчали, видимо, осознали, что ошиблись во мне и запугать меня не получится.

– Давайте начнем сначала. Я – Ветер, баронет Ветров Петр Сергеевич, – представился я, – а вы?

Они по очереди назвались, и я попросил объяснить причину их такого настойчивого желания поговорить.

– У нас был договор с Балим, – начал отец Занозы, – что у дочери будет все хорошо. Она будет защищена и службу пройдет в безопасности. А Кристина оказалась почему-то в вашем гареме. Это нарушение договоренностей. И мы бы хотели объясниться.

– Ну не в гареме, а в адъютантах, – поправил я его, – вашу дочь определили в подразделение, где управляют Балим, а не обычные бандиты. Её прикрепили к научному отделу, где достаточно безопасно. Дали должность адъютанта – какой-никакой статус. И живет она в моей комфортабельной квартире, в отдельной комнате, это спокойно и удобно. Вы должны понимать, что штрафники стоят на линии фронта, ведутся боевые действия. Это не тыловая часть, как Северный флот.

– Были ли у вас потери в ближайшее время? – ехидно поинтересовался Заноза №2.

– Да, – спокойно ответил я, – погибли восемь бойцов при перевозке новобранцев, семь из поисковой команды, три – в бытовой драке, еще восемь столкнулись с имперцами в «серой» зоне.

– А вы какой урон нанесли? – выдавил он из себя.

– Более пятисот бойцов врага были уничтожены за две последние недели, – честно ответил я, – из них четыре штурмовика из «Рассвета».

Брат Занозы хотел что-то сказать, но, пораскинув мозгами, заткнулся.

– Денис Андреевич, вас не устраивают условия пребывания Занозы? – я специально назвал Кристину её позывным, чтобы они поняли хоть чуть-чуть, что она не на свободе, а в тюрьме, причем там, где могут убить и свои, и чужие.

– Если хотите, она может быть переведена в стрелки, через пару лет получит чин сержанта, будет жить в казарме с клопами или снимать комнатку на третьем ярусе среди уголовников с пожизненным сроком заключения. Это проживание тоже можно назвать безопасным и приемлемым, – я переводил взгляд с одного на другого, – мы можем с вами договориться и таким образом. Но вот сообщить об изменениях в её судьбе я предлагаю вам самим. Глядя ей в глаза. Вам подходит?

– Какие еще есть варианты? – спросил отец.

– У меня нет, – я развел руками, – командир и заместитель на базе – мои люди. Они предложили лучший вариант. Да и урки, зная, что она, как вы говорите, в моем гареме, к ней не полезут. Если вы не согласны с моими вариантами, то свяжитесь с человеком, которому платили в Балим и предложите свои варианты.