По щиту застучали стрелы, поворачиваюсь в сторону лучников, и тут же Верный повинуясь мысленному приказу помножил число никак не прячущихся лучниц на ноль!
Рывок! Крылья Валькирии придают достаточное ускорение! Металлические пальцы ударяют по железному нагруднику! Разрывая доспех и часть живота вместе с куском металла, улетает в сторону!
— Убийца! Я тебе покажу, урод проклятый! — взмах посоха, но не совсем обычного… такой я видел впервые, с какими-то дополнительными украшениями, висящими на нитях.
Единственный глаз Охотника уставился в сторону магини.
— И это всё? — вырвался из динамиков механический и крайне спокойный голос… Но решил на этом не останавливаться! Меняю верхнюю часть лица, наблюдая откровенный ужас в лицах уцелевших магинь и их защитников. У меня появился рот… с огромными, вытянутыми с бритвенной остротой металлическими зубами. — Я вас спрашиваю это всё? — Голос стал ещё страшнее… так как походил на человеческий.
— Да кто ты, мать твою, такой⁈ — запаниковавшая магиня снова и снова стала активировать навыки. Молнии, огненные шары и лезвия ветра, но все навыки ужасно низкого уровня, способные только поцарапать щит, и то благодаря дебаффу.
Стражницы мечницы и копейщицы не выдержали, с криком ломанулись в мою сторону, правда, были и умные, они запрыгнули на коней и попытались сбежать! Но не тут-то было! Выстрел Верного, и домой помчалась ровная нижняя часть, верхняя, отделившись от тела, завалилась на дорогу, в полном шоке наблюдая, как из живота вываливаются внутренности.
С остальными разобрался небыстро и с особой жестокостью, посадив на колья деревьев, пришлось их сделать своими руками, но с этим мне помог трофейный клинок, пока Верный следил за обстановкой.
— Это называется вмешательством в игровой процесс… Хайд, я знаю правила, которые должна соблюдать Система, и я ничего не нарушал. Кроме её просьбы стоять на месте, а самое главное и нерушимое правило… — Глаз охотника вспыхнул! Резко выпрямляю руку, пробивая грудную клетку парня, и тут же вырываю его сердце! — Не копаться в фалах Системы, чтоб не возникало подобных ситуаций.
Вынимаю металлическую конечность, откидываю в сторону человеческое сердце, после чего отменяю мимикрию, возвращая себе свой нормальный, человеческий облик.
— А теперь самое неприятное… — Поворачиваюсь в сторону клетки с пленниками, у которых глаза полны суеверного ужаса! Поднимаю руки и виновато улыбаюсь, понимая, что любой жест может показаться опасным, а слова могут быть поняты совершенно неправильно, тихо говорю, стараясь делать голос максимально спокойным,7 и дружелюбным, а ещё… стараясь принять манеру поведения местных, а в этом деле у меня очень большой опыт. — Не бойтесь, я не причиню вам вреда… меня прокляли, и, когда происходит подобного рода несправедливость, «проклятье» начинает действовать, однако монстр в моей душе вновь уснул, и я не причиню вам никакого вреда. Позвольте я подойду и открою двери?
Ответ пришёл не сразу, бледные и худощавые девушки так и не убрали ладони с глаз детей.
— Да… можно, господин.
В этот раз сдержался, хоть мне и не нравилось такое обращение, но, учитывая, что я не совсем в своём мире, тут подобное можно считать формой уважения или страха, впрочем… одно другому не мешает.
Подхожу неспешно, после чего решаю всё же использовать зелье очищение, так как выгляжу совсем неважно. Очистив тело и снаряжение от крови, без особых проблем срываю замок и тихо отхожу назад, давая возможность пленницам выйти наружу, чем они хоть опять же не сразу, но воспользовались с максимальной осторожностью и диким страхом в глазах… казалось, они боятся меня ещё больше, чем своих пленителей.