Читаем Мимикрия в СССР полностью

— В. А., мне все трудней и трудней смотреть за Наташей, прямо нельзя теперь с нее спускать глаза! Мы гуляли во дворе и я оставила ее на минуту одной, пошла посмотреть в комнату на суп и, когда возвратилась, увидела, что Наташа держит у себя на груди под шубкой что-то. И вы знаете, что? Дохлую крысу!!

— Почему же она нянчила дохлую крысу?

— Расспросите ее сами.

Я позвала Наташу и спросила:

— Ты почему играла с дохлой крысой? Что у тебя, мало игрушек?

— Мама, она не была дохлая. Она была замерзшая, и я хотела отогреть ее и возвратить к жизни своим дыханием.

— Боже мой! Откуда ты это выдумала?

— Я и не выдумала, мама, ведь отогрела же Дюймовочка[2] своим дыханием замерзшую ласточку, я тоже хотела отогреть мышку, это была мышка, а не крыса!

— Это была крыса, старая облезшая крыса! — сказала Давыдовна. Кто-то убил крысу и выбросил ее во двор. На морозе она окоченела, а ты подобрала ее отогревать!

— Ну и ну! — сказал Антон Павлович. — Ведь она могла подхватить что-либо очень плохое от дохлой крысы, крысы часто дохнут от чумы.

— Конечно, но что же сделаешь?

Екатерина Ивановна взволновалась:

— Как легко можно подсказать ребенку опасную идею! Недавно я слышала, мама рассказывала Соне сказку о злой мачехе, знаете, в которой мачеха довела Машу до того, что та пошла и бросилась в колодец, чтобы утопиться с горя, но вместо того, чтобы утонуть, Маша на дне колодца нашла волшебное царство.

— Я знаю эту сказку.

— А у нас во дворе есть колодец с очень низким срубом! Ведь и Соне может прийти в голову идея броситься в колодец, чтобы попасть в волшебное царство. Завтра же попрошу папу сделать на колодце крышку с запором.

— А до этого предупреди маму, чтобы она не спускала глаз с Сони, — сказал Антон, — рассказываешь сказки и забываешь, что детишки-то все принимают за чистую монету!


Я знала, что у Давыдовны есть два сына, один студент, а другой еще мальчик, но где они живут и почему мать не живет с ними, она не говорила.

Однажды она меня спросила:

— В. А., разрешите мне пригласить сюда моего сына, когда вас не будет дома.

— Пожалуйста, а что он, приехал повидать вас?

— Он приехал на несколько дней и остановился у знакомых.

Пришедши однажды домой со службы, я застала ее сына еще у нас. Маленький, невзрачный на вид молодой человек лет девятнадцати. Вид у него очень самоуверенный. Давыдовна с гордостью представила его мне.

— Надолго приехали? — спросила я у него.

— Нет, завтра уезжаю обратно.

— А далеко вам ехать? Где вы учитесь?

— Ехать довольно далеко. Я учусь в строительном техникуме, в следующем году кончаю.

Он не назвал города, где учится.

— Что же, вы тогда возьмете к себе мать?

— Тогда будет видно.

— Вы привезли с собой братишку?

— Нет.

— Жаль, что не привезли, мать скучает, ей хочется его повидать.

— Повидает, еще больше скучать будет. Так лучше, если она его не видит.

— А с кем же он там остался?

— В приюте.

— В приюте?!

— Да, он живет в приюте, в том самом городе, где я учусь, я его часто навещаю, а когда кончу и получу работу, я возьму его жить к себе.

— Бедный мальчик! Почему же вы его взяли от матери, если вы сами не можете смотреть за ним?

— Мать не сможет воспитать его правильно.

— Как это правильно?

— В коммунистическом духе.

Мне молодой человек сделался неприятным, и я ушла в другую комнату. Через несколько минут они ушли.

Когда Давыдовна возвратилась с заплаканными глазами, я ее спросила:

— Как же это вы отдали ему ребенка? Сколько Александру лет?

— Семь. Я не отдавала Александра, он его у меня украл. Приехал на каникулы после смерти отца, а когда уезжал, забрал брата. Он раньше учился здесь, в Ростове. Через некоторое время я поехала их навестить, а мне в техникуме сказали, что он уже не учится у них, в уехал в другой город. Потом я получила от него письмо, он написал, что перевелся в Сибирь и Александр с ним. А теперь вот приехал один… — она заплакала.

— Почему это он считает, что вы не можете воспитать сына правильно?

— Он говорит, я малограмотная и политически неразвитая.

— Знаете, Давыдовна, он у вас какой-то странный. За политическим образованием следит школа; да и у малограмотных матерей бывают очень образованные дети, я могу вам привести сотни примеров тому. Я бы посоветовала вам потребовать Александра через суд.

— Нет, я не хочу поднимать скандала, а потом, может быть, и правда, лучше братьям жить вместе. Ведь Михаил (старший сын) очень умный, у него хорошая голова на плечах и он добрый, вот видите, приехал повидать меня, говорит, соскучился.

Мне сын Д. не показался ни умным, ни добрым, а приехал он, скорей всего, чтобы повидаться с товарищами, с которыми учился раньше, или со знакомой девицей.

Вечером Сережа пришел домой и говорит:

— Валя, ты знаешь, что Ойстрах и Оборин дают концерты в Ростове?

— Знаю, мне хотелось бы пойти послушать.

— Я купил билеты на субботу. Мы пойдем вместе с Еленой Сергеевной, она просила меня купить билеты ей и ее мужу.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

Образование и наука / История