Мимикрия в СССР

— Печкин "прожектер", — говорил он, — у него всегда в голове необыкновенные проекты, выполнять которые должны другие. Но как это вы могли согласиться взяться за такое сложное дело? Вы что, металлург?

— Печкин сказал, что я должна дать чертежи обработанных деталей, поставив допуски на обработку, а модель сделает по этому чертежу опытный модельщик на "Красном Литейце". А потом всегда можно почитать справочник, если нужно.

— Это он вас соблазнил, что все легко и просто, ну а если что обернется худо? В ГПУ пойду я или вы, а не он. Взяться за такое необыкновенное дело! Изготовлять прессы на макаронной фабрике!!! И придет же такая мысль в голову. У нас и так забот не оберешься, каждый квартал требуют перевыполнения плана, повышения производительности труда, выпуска нового ассортимента.

— Вот для этого и нужны новые прессы, чтобы легко выполнять план.

— Дорогая В.А., это же не разрешение вопроса. На новые прессы дадут новый план, который нужно будет перевыполнять. Поставим новые прессы, будет не хватать сушилок, поставим более мощные сушилки, упаковочное отделение будет мало, скажут: строй лестницу на небо! Я напишу в наркомат, попрошу отставки. Оставайтесь вы за главного инженера.

— Меня не оставят, я должна проектировать прессы, и у меня нет опыта. Но что вы так беспокоитесь? Юсупов тоже считает, что мы сможем сделать прессы без особых затруднений.

— Для Юсупова чем сложней дело, тем интересней. Тоже глупый, согласился. У него отец и два брата сидят в лагерях, так и он угодит туда же.

— За что сидят?

— Это вы у него спросите. Я вот сейчас пойду и припугну его как следует.

Как Николай Николаевич ни отбрыкивался, его заставили изготовлять прессы. В наркомат он не написал. В наркомате идею приветствовали, все, что ведет к увеличению производительности, сделанное местными силами, там приветствуют. Тем более, что идея исходила от самих производственников. Печкин, желая поощрить нас работать еще с большим энтузиазмом, выставил всю затею так, как будто сделать прессы своими силами предложили Юсупов и я.

Мне очень нравилось работать над проектированием прессов и я готова была оставаться в конторе по вечерам каждый день, но одно обстоятельство не позволяло мне заниматься прессами столько, сколько мне хотелось.

Сережа в последнее время стал часто по вечерам ходить играть в карты и возвращался довольно поздно. Он нашел себе хороших партнеров среди сотрудников университета. Я никогда не любила играть в карты, и, хотя к нам иногда приходил играть Игорь, играть со мной было не очень интересно. Один из партнеров Сережи недавно оскандалился и возможно, что этот скандал заставил его играть чаще. Дело было так: в прошлом году в университет перевелся из Харькова новый профессор диамата, Яковлев. Несмотря на то, что в Харькове у него была жена с двумя детьми, он немедленно по приезде стал ухаживать за молодыми женщинами. Через несколько месяцев он, послав своей харьковской жене развод, женился на студентке первого курса, дочери местного профессора. Как стало вскоре известно, профессор сильно возражал против этого брака.

Жена Яковлева — сама доцент при кафедре химии — не приехала вместе с ним из Харькова, осталась заканчивать интересную исследовательскую работу. Получив же извещение о разводе, она поторопилась с переводом, но приехала, когда ее муж уже женился на другой, и тут наступило самое интересное. Бывшая жена тоже получила работу в ростовском университете и немедленно начала стараться перетянуть мужа обратно к себе, главным образом через детей. Она часто приводила детей с собой в университет и всегда посылала их пойти поздороваться к отцу. Сама, всегда спокойная и приветливая, не показывала вида, что на него сердится. Новая же жена, узнав, что бывшая супруга приехала и поступила на работу в университет, стала сильно ревновать, устраивать ему сцены, иногда даже в университете. У нее, оказывается, были основания для ревности. Не прошло и пару месяцев, как Яковлев сказал, что хочет возвратиться к своей прежней жене и детям!

Отец молоденькой жены возмутился и решил заступиться за дочь. К этому времени стало известно, что Яковлев был женат не два, а три раза. Профессор пошел в обком партии и попросил обком вмешаться, выставив все в очень неприглядном для Яковлева свете, особенно упирая на то, что скандал происходит в учебном заведении.

Обком вмешался. Яковлеву сказали, что если он бросит свою третью жену, его выгонят из партии за "бытовое разложение", а он знал, что если его исключат из партии — его также уволят из университета и, будучи профессором диамата, он не сможет найти себе другой интересной и хорошей работы. Пришлось молодому профессору остепениться и остаться с последней женой. Его прежнюю жену, очевидно по требованию обкома, немедленно перевели в педагогическим институт и постепенно скандал затих.