Мимикрики. Камни основы

В общем, Дарвин был редким. Во всех смыслах. Судите сами. Синие глаза, обрамленные коричневыми ресницами, с пронзительным изучающим взглядом, — что само по себе вызывало вопросы и сомнения, кот ли это? Шерсть длинная, шелковая, мягчайшая в черепаховом окрасе или чепушном, в зависимости от того, в каком из измерений вы рассматриваете это чудо. И она, эта шерсть придавала каждому его движению особую выразительность. Шерсть струилась, колыхалась, волновалась, вздымалась. Складывалось впечатление, что она жила своей жизнью, как жил своей жизнью симбиотический помощник Математического Шамана. А еще лапы. Лапы у Дарвина были такие, знаете, уверенные в себе. Крепкие, мягкие, но в них угадывалась опасность, способность постоять за себя и других. С существом, которое имело такие лапы, было спокойно, конечно, при условии, что это существо значилось у вас в приятелях. Ну и хвост. Великий Логус! Хвост, как отдельное произведение искусства. Сейчас он состоял из сотни мелких косичек, под стать прически Дэйны. И Ви- Тот знал, что эта прическа для хвоста выбрана самим котом. Была у него такая особенность. Он умел подстраиваться под окружение и окружающих.

Ви- Тот подобрал полы своего бархатного плаща Шамана и присел на корточки перед котом.

— Дарвин, малыш, — позвал он, заглядывая ему в глаза.

— М-м-м-м-м… Ты действительно находишь меня маленьким? — произнес кот.

Подождите, подождите! Этого не может быть! То есть… откуда исходит этот звук? Ви- Тот оглянулся и поискал глазами того, кто мог бы это сказать. Ведь кто-то же сказал…

— Ты действительно находишь меня маленьким? Это я сказал, — повторил Дарвин, и Ви- Тот, не удержавшись на корточках, рухнул на пятую точку.

— Так впечатляющ-щ-ще? — осведомился кот, с интересом разглядывая опешившего Шамана.

— Э-э-э… — только и смог выдавить из себя Ви- Тот.

— Да ладно тебе. Ты видел и творил более серьезные чудес-с-са. Подумаешь, говорящ-щ-щий кот. Вы мне всю мою жизнь твердили, что я волш-ш-шебный и умный, так чего же теперь удивляться?

— Понимаешь ли, одно дело знать теоретически и совсем другое… вот так, — наконец-то смог овладеть собой Математический Шаман.

— Тут, понимаеш-ш-шь ли, очень непростая энергия попалась. На том уровне, где я был, уровне просто кота, я бы не справился. Приш-ш-шлось выйти за рамки представлений о себе и произвести расш-ш-ширение. Теперь могу говорить. Но без ваш-ш-шей веры в меня все эти годы, я бы точно этого не провернул.

— Дремлющие программы! Чудо какое-то! — воскликнул Ви- Тот и протянул к Дарвину руку.

— Погладить хочешь? — спросил кот, обнюхивая вытянутую ладонь.

— Если возможно?

— В целом я не против, но сначала Дэйну освободи. Все-таки сейчас она моя хозяйка. И надо отдать ей долж-ж-жное, справлялась она хор-р-рошо.

— Да, да, конечно, — Ви- Тот, словно на металле, выжег в воздухе какое-то длинное число, заключил его в светящуюся сферу, возникшую здесь же, все подтолкнул к Дэйне.

— Вот это чудо! — вкрадчиво произнес кот.

— Это рутина, Дарвин.

— Все зависит от точки зрения, — сказал кот улыбаясь. Хотя, возможно, Математическому Шаману просто показалось, что он улыбается. Второе пока предпочтительнее — решило Седьмое Чувство, и Ви- Тот успокоился. Показалось!

Глава 6. Сила намерения

— Ты же обещал! Ты обещал, что все будет хорошо! Врун! Пропыпут болотный! Я же тебе поверил! По-ве-рил! — Феюс, размазывая слезы по лицу и всхлипывая, колошматил острым камнем об лед. Лед не поддавался. Ледяная глыба!

Нэнси, Белиам и Мать Прародительница были замурованы в саркофаг прозрачного ледяного монолита! Сначала Феюс надеялся, что сейчас все быстренько растает. Солнце есть солнце, на лед действует разлагающе. Время шло, а ничего не происходило. Глыба не на миллиметр не уменьшилась. И тогда Феюс по-настоящему запаниковал.

Из самой глубины на поверхность его сознания всплыла догадка и назойливо закрутилась приставучей мошкой. Феюс отмахнулся от нее раз, отмахнулся другой, однако это был древний, живучий Поток, который набирал силу с каждой секундой и уже нетерпеливо бил копытом гнедого коня. Ничего не оставалось делать, как раскрыть сознание. И в миг Феюс получил понимание о непробиваемой магической материи, в которую время от времени попадали всяческие королевны в различных измерениях. Эта материя в народе называется просто и даже мрачновато — хрустальный гроб. Великий Логус! Гроб! Значит, они умерли? И на этот вопрос имелся ответ у Потока из этого измерения: спят. Волшебным, зачарованным сном. «Сном? Ну и отлично, ну и хорошо, сейчас мы их разбудим, и все будет как прежде. Мать Прародительница, обладает достаточной силой, чтобы расплавить этот кусок льда. Ей просто нужно проснуться, и она все решит. Сейчас, сейчас… нужно только подходящий камень найти и…»