Мимолетное счастье

Она почувствовала себя нехорошо и должна была уйти из комнаты выпить глоток воды. У нее не хватило духу спросить мужа: – Почему ты не ходишь больше играть в карты? – Подобный вопрос мог показаться ему назойливым и возбудить в нем еще худшие подозрения, если они действительно были у него.

Продолжая ворчать, Пиетро Ветере распечатал письмо местного почтового Управления.

– Что такое? Да они с ума сошли! Штраф?

– За что?

– За нарушение правил… Они с ума сошли! Мне и коллеге… этому дураку, что сейчас стучал. Разговоры… выключатель… Я отвечу им… А пока…

И он побежал к аппарату: тик-так, тик-так.

– Штраф с вас и с меня. Вы что-нибудь понимаете?

– Тут, очевидно, ошибка.

– Какая ошибка? Я буду протестовать…

– Дорогой коллега, тут виноват, главным образом, я… Я объясню вам. Видите ли, в сущности штраф должен быть уплачен мною… и другим лицом. Вышло недоразумение. Но вы не беспокойтесь. Я заплачу и за вас. Больше этого не случится. Когда стараешься выгородить себя перед начальством, то всегда выходит только хуже…

– Но штраф?

– Какой-нибудь шпион-коллега… Эта дрянь…

– Кто же именно?

– Я уже знаю, кто.

– А ты, – сказал он, обращаясь к жене: – ты никогда ничего не замечала?

– Ты же знаешь, что ставился штепсель… Но теперь, раз он платит весь штраф…

– Я не желаю принимать ни от кого милостыни!

– Что с тобою эти дни? Тебе нельзя слова сказать… Ты, верно, много проиграл с аптекарем?

– Я? Я никогда не проигрываю… Но с ним я никогда больше не буду играть, никогда, никогда! Мне все теперь ясно. Я разорвал карты перед его носом. Нино Паче глядел в мой карты и делал ему знаки… Я заметил это… Никогда больше, никогда!

Несколько друзей вмешались в их ссору. Нино Паче поклялся, что это была сущая ложь, будто он делал знаки, подмигивая глазами, подергивая носом и сжимая губы с целью указать аптекарю тузы, тройки, короли…

Но ужас и страдания, испытанные синьорою Деа за эти дни, были так велики, что, когда она осталась одна в конторе, у нее даже не хватило мужества ответить на назойливый тик-так коллеги, чтобы сказать: – Довольно, перестаньте. – Слезы навертывались на ее глазах от этого настойчивого приглашения. Она чувствовала, как что-то умирает в ее сердце, мечта, даже меньше, чем мечта, немного света, немного благоухания, которые болезненно и бесшумно исчезали из ее жизни.

И когда она впоследствии покорно вспоминала прошлое, вздрагивая при каждом тик-так, то ей казалось, что она жила только за эти три с половиною месяца. Так мало счастья выпадает на долю некоторых душ.