Мимоза

Но отец молча оттолкнул от себя пепел. Он был слишком слаб для объяснений. Он лишь бессильно взмахнул рукой, отстраняя от себя шкатулку и, глядя в лицо самой смерти, воскликнул: «Я иду к Всевышнему Богу!» И умер.

Потом родные поспешили сделать всё так, как требовал обычай.

Индусы верят, что, даже когда человек умер, душа его на какое-то время остаётся среди живых и о ней можно и нужно заботиться. Поэтому сразу же после смерти (особенно одного из родителей) семья умершего старается сделать всё возможное, чтобы помочь и послужить отлетевшему духу. Вот почему все погребальные обряды, бесшумно приходящие в дом сразу вслед за смертью, дышат такой любовью и достоинством.

Тело отца тут же отнесли в маленький шалаш, наспех сооружённый во дворе, положили на соломенную подстилку, обрили и наскоро омыли водой, принесённой из ближайшей реки — священной реки с водою медного цвета, название которой дали ещё греки, много-много веков назад. Затем его завернули в белый муслин, а лоб, руки и грудь помазали священным пеплом, от которого он отказался перед смертью. Прямо на губы ему положили рисовый шарик, а на него — несколько серебряных монет. Всё это делалось для того, чтобы помочь бестелесному духу пройти первый этап своего долгого пути.

Потом рыдающие, воющие женщины во главе с матерью Мимозы начали ходить вокруг неподвижного тела. Они скорбно воздевали руки, кулаками ударяли себя в грудь, рвали на себе распущенные, всклокоченные волосы, густой массой падавшие им на плечи и на спину. Они сели на землю и, раскачиваясь взад-вперёд, затянули долгую песню о том, каким прекрасным, славным и сильным был их умерший брат. На эту сцену нельзя было смотреть без слёз. Вот из чего соткано горе — горе, не знающее надежды.

Маленькая Мимоза слышала их причитания и горевала вместе с родными, но всё это время ходила, как в тумане, и потому не могла ни петь, ни плакать. А когда отца унесли прочь, чтобы закончить печальный обряд погребальным костром, и девочка услышала, как зычно взревели морские раковины, вторя оглушительному бряцанью инструментов, ей показалось, что стены всей её жизни разом обрушились вокруг неё.

Глава 5

"Парпом"

Следующим важным событием жизни Мимозы стала её свадьба.

Когда она рассказывала о свадьбе, мы сидели у меня в комнате, где вдоль стены стояло несколько книжных шкафов.

— Я тебе покажу, какого цвета были мои сари, — сказала Мимоза, поднимаясь и направляясь к одному из них. — У меня было одно такое, — она указала на "Гарибальди" Тревельяна (в ярко-красном переплёте), — и ещё такое, — "Теннисон и его друзья" (в ярко-зелёном), — и вот такое, — на этот раз она показала на "Христианских мучеников Китая в 1900-х годах" в жёлто-оранжевой обложке. После длительных поисков и хождения от одного шкафа к другому мы обнаружили киплинговского "Кима" (малинового цвета) и «Жизнь лорда Кельвина" (глиняно-коричневого), которые вполне её удовлетворили.

Ещё на ней было множество украшений. Её медные ожерелья и браслеты были самой наилучшей выделки. Обо всём этом заблаговременно позаботился отец. В тот длинный, тёплый день первые лучи солнца застали её у колодца. Чёрные волосы были гладко расчёсаны на ровный пробор, и в своих многоцветных сари и блестящих украшениях она ещё больше напоминала диковинную птицу в пёстром оперении. Наверное, когда она, семнадцатилетняя невеста, стояла тогда у воды, восходящее солнце с радостью освещало её, любуясь прелестной картиной: юная девушка возле древнего тёмно-серого колодца на фоне чистого, бескрайнего неба.

Но скоро на ухо ошеломлённой Мимозе начали нашёптывать, что всё совсем не так радужно, как кажется. У них в доме совсем не было денег.

Это была правда. По наущению старшего брата, хитрого, бессовестного мошенника, её муж обманул свою будущую тёщу. Оказалось, что у него нет никакой земли. Но ещё хуже было то, что он по уши завяз в долгах.

В семье Мимозы было принято, что перед свадьбой жених должен преподнести невесте солидный надел земли. Жених Мимозы выполнил это условие. Правда, больше у него не было вообще ничего, но, конечно же, мать Мимозы и знать об этом не знала.

Мимоза решила поговорить с мужем. Он боготворил землю, по которой она ступала (кстати, это её собственное выражение; удивительно, как соприкасаются порой языки разных народов!). Когда он был с ней, она могла убедить его в чём угодно. Беда в том, что чаще всего он, как нитка за иголкой, ходил за старшим братом, который цепко держал его в своих руках. Однако Мимоза была женщиной решительной и не собиралась молчать. "Я не смогу спокойно спать, пока мы не выплатим все долги до последнего фартинга".

Но это же глупо! Почему нельзя спокойно спать? Что за муха её укусила? Поведение Мимозы было прямо-таки скандальным, а её муж терпеть не мог скандалов и неприятных потрясений.