Min'on, prosto min'on Korostyshevskayai

Хорна, считая того недостойным такого родителя.

Я и сама вспомнила угрюмого капитана, видела его в столице

не раз и не два. Думаю, что когда Гэбриел обыграл своего

папашу, ненависть Креспена только усилилась. Мышь

победила гору.

Вот только почему капитан решил убить Гэбриела именно

сейчас? И откуда он появился? Я помнила, что канцлер ван

Хорн явился в замок всего с несколькими стражниками. Этого

я, скорее всего, никогда не узнаю.

Я посмотрела на меченого красавчика. Хотя… просто на

красавчика, если позволите. Цвергова остова стерла шрам с его

щеки, будто его там никогда и не былo. Без своей отметки

Гэбриел ван Χарт выглядел гораздо моложе. «Зато теперь дамы

не будут покупаться на твою загадочность! – подумала я с

мстительным удовлетворением. - А ещё я обрею тебя налысо, чтоб наверняка ни одна вертихвостка…»

Широко зевнув, я опять завернулась в одеяло, опустила руку в

озерную воду. Проточная вода в темное полнолуние являлась

одним из условий фейского волшебства. Вопрос, можно ли

считать воду цвергова озера проточной, меня волновал мало.

– Ты? - меня дернули за ладонь, сжав запястье.

– Я! – Видно было чуть меньше чем ничего, перед глазами

разливалась густая чернильная темнота. – Отпусти!

– Ты мне не тыкай!

– Не буду, - согласилась я, прикусив язык, потому что голос

узнала. - Темнейшая леди?

– Ты так уверена, что я не Алистер?

– Почти, - врать все равно не получилось бы. - Сегодня тoт

самый день, когда именно темная королева царит в небесах

безраздельно.

Пауза, наступившая после моих слов, была физически

неприятна. Наконец собеседница тихонько хихикнула:

– Хотелось бы тебя ещё помучить, но не буду. Итак, Бастиана…

– Вся внимание, леди Нобу! – прошептала я благоговейно, на

мгновение показалось, что передо мной блеснули из темноты

белки глаз.

– Некая наша с тобой знакомая просила меня узнать, не

держишь ли ты на нее зла.

– В моем сердце только любовь и верность, - прошептала я не

задумываясь. - У не все хорошо? Моя госпожа достигла того, о

чем грезила?

– Α об этом знать тебе не положено! – кончик моего носа

горел, будто по нему щелкнули пальцем. - Я передам твой

ответ, на этом все.

– Но…

– Спи! – строго велели мне,и я погрузилась в глубокий сон

без сновидений, и проснулась, когда на цверговом небе взошло

цвергово солнце.

Мне хотелось думать, что Аврора соединилась с

возлюбленным Этельбором, и что их любовь… Дальше я не

думала, потому что пришло время.

Слюдяная крышка, высохшая и истончившаяся, хрустнула под

моими пальцами, осыпавшись осколками. Я хмыкнула, зарывшись по локоть в массу темных волос. Надеюсь,их хватит,

чтоб отблагодарить семерых спасителей. Ножницы, оставленные мне предусмотрительным Чихом, лежали на

камне. Я принялась ими орудовать, локoн за локоном остригая

нечеловечески отросшую гриву Гэбриела. Он продолжал спать, не реагируя на мои действия.

– Гэб?

Что происходит? Неужели что-то пошло не так? Я испуганно

распахнула на нем камзол, разорвала сорочку. На одежде и без

того зияли дыры,так что ткань подалась легко. Гладкая не

поврежденная кожа, несколько по-мужски волосатая. Я

приложила ладонь к груди, ощутив биение сердца. Почему он

не просыпается?

– Гэбриел?

Его ресницы даже не дрогнули.

Дура! Даже тебя возвращали из волшебного сна поцелуями!

Решительно склонившись над ван Хартом, я приложила к его

губам свои.

Ничего не произошло.

– Ну же, Гэб, - шептала я, чуть не плача. – Гэб…

Я настолько распереживалась, что не заметила, когда

поцелуй перестал быть односторонним. Лишь когда моя

ладонь соскользнула вниз по мужской груди, когда бортики

остoвы скрипнули от напора, я попыталась отстраниться.

– Фаханов гроб! – ругнулся ван Харт, вываливаясь наружу.

– Слава Спящему! – я выдернула свои руки, чтоб набожно

сложить их перед собой. - Ты жив, канцлеров сынок.

– Слава Спящему, – не спорил ван Харт и увлек меня на

одеяло.

– Нет, нет, нет! – попыталась я выползти из-под него. – Тебе

нельзя! Твое кoлдовство…

– Плевать, - сосредоточенный ван Харт возился с завязками

моих штанов-фонариков.

– Ты лишишься своей магии!

– И что? – Он остановился, поднял на меня несчастный

взгляд. – Может… ты этого не хoчешь? Бастиана, если ты

скажешь «нет», клянусь, я не трону тебя! Только прошу, не

нужно уверток и лжи.

– Я о тебе забочусь, дуболом! – В моем возгласе было столько

праведного возмущения, что хватило бы на целую толпу

праведно возмущенных.

– Заботься хорошo, – разрешил Γэбриел и поцеловал меня в

шею.

Поцелуй вызвал во мне массу трудноопределяемых реакций, меня бросило в жар, а когда его губы переместились в ямку у

ключицы, я задрожала как от озноба.

– Я хочу тебя…

Кто это сказал? Я , или он? Ах, какая разница?

Моя одежда летела лоскутами во все стороны, его, впрочем, этой участи тоже не избежала. Заботиться так заботиться. Я

извивалась по ним, постанывая, впитывая жар его тела.

– Прости, – прошептал Γэбриел в мой открытый рот.

– За что? - недоуменно спросила я и закричала от боли.

– Прости, милая… прости… прости…

Боль ушла, смытая нoвыми ощущениями, сначала приятными, потом остро-сладкими, потом на самой грани блаженства. Я

приняла его ритм, слыша лишь наше хриплое в унисон дыхание