Min'on, prosto min'on Korostyshevskayai

видела, этого капитaна.

Матушка изволила творить. Об этом я догадалaсь, когда

капитан подвел меня к двери солярия,и тихонько постучал в

створку.

– Кто? - раздраженный вопль подтвердил мою догадку.

А он отважный парень, оторвать мою родительницу от

живописи,требует немалого мужества.

– Милорд! – сказал капитан. - Здесь какая-то пейзанка

утверждает, что у нее сообщение для графини.

Милорд?

За дверью что-то уронили, судя по звуку, холст с

подрамником.

– Это я, Бастиана, миледи! – прокричала я. – Ваша…

Кто именно «ваша», я так и не решила: приживалка, воспитанница, служанка? И выбрать какое-то одно слово из

этих трех, мне не дали. Дверь распахнулась, Консуэло леди

Шерези повисла у меня на груди, орошая ее слезами:

– Доченька! Ты все-таки жива!

Я всхлипнула и тоже разревелась.

– Так у тебя есть еще и дочь?

Удивленный мужской голос заставил меня поднять голову. В

глубине солярия, задрапированный золотым атласом, сидел на

троне лорд Биркелан, королевский коннетабль, в

позолоченном лавровом венке на лысой макушке. То, что я не

грохнулась в обморок в этот светлый миг, можно объяснить

лишь чудом.

– Томас! – Непререкаемым тоном велела родительница. -

Оставь меня с дочерью наедине!

Святые бубенцы! Томас? Они на «ты»? У лорда Биркелана

под атласной тогой ничего не надето?

Удостоверившись, что ответ и на последний вопрос - «да», я

все-таки собралась лишиться чувств.

Лорд-коннетабль удалился тяжелым строевым шагом. Я

проводила его маневр не менее тяжелым взглядом. Что он себе

тут возомнил, хлыщ столичный? Что провинциальная графиня

раскроет ему объятия?

Я посмотрела на матушку и поняла одновремеңно две вещи: первое, я опять думала вслух, второе – крепость уже пала, и под

крепостью я подразумеваю не Шерези, а женскую дoбродетель

некоей леди.

– Как вы могли, матушка? – Я обвела широким жестом

украшенные полотнами стены, картин было больше двух

десятков и на каждой из них был запечатлен лорд-коннетабль, варьировались лишь варианты его облачения, крайне, я бы

даже сказала, скандально скудного.

– Неплохая мускулатура?

Вопрос леди Шерези прозвучал немного жалко, но я кивнула.

Мускулатура там была действительно хорошая. Все прочее

тоже впечатляло, все, чем одарил Спящий этого мужчину, лишив взамен волос и, кажется, совести.

– Лорд Биркелан оказался у нас проездом два с половиной

года назад. - Более твердым голосом сообщила матушка. – Он

привез послание от королевы, в котором сообщалось, что ты не

сможешь меня навестить в ближайшее время, а также некую

сумму денег в качестве компенсации.

– Вы, наверное, спустили лорда-коннетабля с лестницы? -

Улыбнулась я.

– Вместе с его фахановыми деньгами, - кивнула леди

Консуэло, – и монеты презабавно отскакивали от его глупой

лысой головы.

– Что же произошло затем?

– Я отказалась с ним говорить, он отбыл в столицу. Я забыла

о существовании тупого вояки,и, представь, каково было мое

удивление, когда через несколько месяцев он вернулся в

Шерези в сопровождении отряда своей личной гвардии. Я не

могла закрыть перед ним ворота замка, потому что ворот тогда

не былo. Все, что я могла, спрятаться в мастерской и

отказывать в аудиенции. Бедняжка Магда передавала ему мое

твердое «нет»,и приносила обратно все новые и новые

просьбы. Мне казалось, что запал лорда Биркелана должен

потухнуть очень быстро. Но лорд оказался на удивление стоек.

Пока я отказывалась с ним говорить, он занялся ремонтом, пока я находилась в добровольном заточении, он знакомился с

жителями графства.

– А потом господин Фроше напал на вас.

Родительница смешалась, но, справившись с собой, гордо

покачала головой:

– Когда твой дядюшка осадил Шерези, мы с лордом

Биркеланом уже… нашли общий язык.

Тысяча мокрых фаханов! Я молчала. А что я могла сказать?

– Ты, наверное, голодна? - Матушка решила говорить за

двоих. - Пойдем! Магда будет счастлива тебя увидеть. Она все

еще командует на кухне, несмотря на лета и пoдагру…

И она, схватив меня за руку, потащила из мастерской.

Я смотрела на матушку и думала, что не имею никакого

права ее осуждать. Она ведь еще молода, красавица Консуэло.

У нее горячая доманская кровь и огненный темперамент.

Неужели я буду столь жадной,или настолько ханжой, что даже

в мыслях откажу ей в праве на простое женское счастье

близости с любимым мужчиной?

То, что леди Шерези влюблена, у меня сoмнений не было.

Мне все стало ясно, как только я увидела картины.

Потом меня тискала Магда, рассматривая со всех сторон и

приговаривая, что в столице меня морили голодом. И совсем

почти слепой от старости Франц отвел меня на конюшню, поздороваться со старичком Клишем, которого я так нелепо

потерял граф Шерези по дороге в столицу. Умное животное

вернулось домой самостоятельно, его хозяину на это

понадобилось больше двух лет и случайное колдовство феи.

А потом матушка отвела меня в мои покои, большую

квадратную спальню, где у задернутой пологом кровати на

ростовом манекене все эти годы ждало меня алое платье. Тут

мой плач стал походить на вой раненого животного.

– Я подвела вас, матушка, - рыдала я. - Я не смогу больше

надеть пояс, у нас нет графа-наследника, господин Φроше

отберет наш замок…