Миндальный вкус зла

Ринат прошёл в небольшую комнату, ярко освещённую утренним солнцем, сел на предложенный хозяйкой стул.

– Я понимаю, что вам трудно говорить об отце, но нам известно, что вы не раз угрожали Четверткову.

– И вы подозреваете меня в том, что я выполнила свою угрозу? – устало спросила Фаина.

– Не совсем… Но почему вы его преследовали? Ведь было установлено, что ваш отец был пьян и сам врезался в машину Четверткова.

– Но на Четверткове не было ни одной царапины, а отец погиб.

– И что? Вам же известно, что ваш отец был пьян? – снова спросил опер.

– Он выпил совсем немного.

– И тем не менее…

– Я никогда ему не прощу! Никогда! Он убил моего отца. Он мог затормозить.

– Как показала экспертиза, Четвертков тормозил.

– Он мог свернуть!

– Не мог, там был обрыв.

– Ну и что, что обрыв?! Зато папа был бы жив!

– Но погиб бы Четвертков.

– Он же всё равно погиб, не так ли?

– Странно вы рассуждаете… – проговорил опер, подумав про себя, что на самом деле это какая-то людоедская логика.

– Ничуть.

– Насколько я знаю, вы подали в суд на Четверткова, но проиграли процесс.

– Потому что все судьи купленные! – Фаина дерзко вздёрнула подбородок.

– Кем? – мягко спросил Ринат.

– Четвертковым!

– Да бог с вами! – вырвалось у Рината.

Фаина отвернулась к окну.

Глядя на её короткую, чуть ли не мужскую стрижку, он проговорил:

– Тем не менее Четвертков помог вам деньгами.

– Помог? – Фаина резко повернулась. – Дал жалких пятьдесят тысяч.

– Он мог бы ничего вам не давать.

Маргошина бросила на опера уничтожающий взгляд и промолчала.

– Фаина Геннадьевна, а где вы были 11 мая с часу до трёх утра?

– Дома! Где же ещё?! Спала.

– Кто-нибудь может это подтвердить?

– У меня нет любовника, я сплю одна! – с вызовом проговорила Фаина.

– И проживаете одна?

– Вы же знаете, что нет! Но дочка ещё маленькая и спит в другой комнате.

– Хорошо, – сказал Ринат, поднимаясь с жёсткого стула, – спасибо, что согласились поговорить со мной.

– Что ж, вы меня теперь арестуете?

– Думаю, в этом нет необходимости. До свидания.

Фаина ничего не ответила, с грохотом закрыв за ним дверь.

– Дамочка явно не в себе, – сказал Ринат, войдя в кабинет следователя, – но сомнительно, чтобы она убила Четверткова. Если бы ей вздумалось убить, хватила бы его чем-нибудь по голове.

Опер подробно рассказал о своей встрече с Маргошиной.

– Я и сам сомневался, – вздохнул Наполеонов, – но посмотреть на неё не мешало.

* * *

Мирослава позвонила Римме Малиновской, сославшись на некую Олю, сказала, что хотела бы ознакомиться с распространяемой ею продукцией.

Римма явно обрадовалась звонку Мирославы, она не стала уточнять, что за Оля рассказала о ней, вероятно, среди её клиенток было немало женщин с таким именем.

– Я могла бы подъехать к вам, – заявила Малиновская, – в любое удобное для вас время.

Волгина назвала ей адрес своей городской квартиры и предложила встретиться часов в 12 дня. Мирослава едва успела придать квартире жилой вид и нарисовать лицо. Малиновская приехала раньше на полчаса. Она с порога восхитилась районом, в котором расположена квартира, и сказала, что тоже хотела бы жить в центре.

– Квартира мне досталась от дедушки с бабушкой, – ответила Мирослава, – пойдёмте в гостиную.

Римма прошла за ней, облюбовала обтянутый вишнёвым плюшем диван и, удобно расположившись на нём, стала выкладывать на журнальный столик образцы продаваемой ей продукции. Она подробно рассказывала о преимуществах именно этой фирмы и о каждой баночке и флакончике в частности.

Мирослава внимательно слушала, хотя её ничуть не интересовала косметика. Та, которая сейчас лежала на её лице, была «служебной» и наносилась только в случае необходимости, для работы. К счастью, это случалось очень редко, так как Волгина не любила краски на лице.

Детектив отобрала несколько тюбиков и флакончиков, чем несказанно обрадовала распространительницу. Вероятно, нечасто у неё приобретают товар сразу на такую приличную сумму. Мирослава расплатилась и предложила обмыть покупку и выпить чаю. Римма охотно согласилась. Они перешли в просторную кухню с окнами во двор, заросший тополями и клёнами.

– Как у вас хорошо, – вырвалось у Риммы, – а я живу в двушке с матерью и бабушкой. И только мечтаю накопить на отдельную квартиру.

Мирослава посочувствовала девушке и сказала, что одной из её знакомых не так давно пришлось из хорошей квартиры в центре переехать в двушку.

– Ой, а как зовут вашу знакомую? – заинтересовалась Римма, с удовольствием пробуя дорогие шоколадные конфеты из двухъярусной коробки.

– Её зовут Ирина Римашевская.

– Вы знакомы с Ириной? – воскликнула Римма.

– Да, – ответила Мирослава и, делая удивлённые глаза, спросила: – А почему это вас так впечатлило?

– Да потому, что Ира моя лучшая подруга!

– Вот как? Надо же, как тесен мир! – в свою очередь, удивлённо воскликнула Мирослава.

– А вы давно с Ирой знакомы?

– Нет, месяца три назад познакомились на вечеринке.

– Поэтому она мне о вас и не рассказала…

– Ира дала мне свой телефон, но я не могу дозвониться. Странно… – обронила как бы невзначай Мирослава.

– Ничего странного. Она уже два месяца как уехала отдыхать в Крым.

– Так надолго?!