Миниатюрист

– Ханна, по-моему, опять началось, – шепчет Корнелия.

– В прошлый раз ты не могла сказать наверняка.

– Знаю, но…

– Ничего не поделаешь, Незабудка. Будь тише воды ниже травы, как нас учили.

– Хан, если бы только…

– Ш-ш, вот, возьми. Остатки.

Нелла оборачивается и едва успевает заметить, как из рук Ханны в карман Корнелии быстро переходит какой-то кулек.

– Мне пора, – встает Корнелия. – Нам еще надо на Калверстрат.

Она делает ударение на последнем слове, и по ее лицу пробегает тень.

Ханна сжимает ей руку.

– Пни ту дверь и за меня! Мои пять минут закончились, надо помочь Арнуду. Такой грохот, что можно подумать, он там броню кует!

Они вновь оказываются на улице, и Корнелия прибавляет шаг.

– Кто эта Ханна? Почему она называет тебя Незабудкой? И зачем пинать какую-то дверь?

Корнелия угрюмо молчит. Разговор с Ханной неожиданно нагнал на нее уныние.

Калверстрат – длинная оживленная торговая улица в стороне от канала. Чего тут только нет: лавки граверов, красильные мастерские, галантереи, аптеки. Скот здесь не продают, но от лошадиного навоза исходит терпкий мясной запах.

– Корнелия, что случилось?

– Ничего, моя госпожа, – печально отвечает та.

Нелла уже заметила дом с солнцем. Маленькое светило вырезано на каменной плите, вделанной в кирпичную кладку, и покрашено в золотой цвет. Настоящее небесное тело, нисшедшее на землю: от сияющей орбиты тянутся яркие каменные лучи. Высоко, не достать… Внизу девиз: «Все, что вокруг, мы считаем игрушкой».

– «И потому остаемся детьми», – мечтательно заканчивает Корнелия. – Сто лет не слышала эту поговорку!

Она посматривает по сторонам, словно что-то ищет. Нелла стучится в маленькую дверь и ждет. Посреди шума и суматохи ее стук едва различим.

Никто не открывает. Корнелия топает ногами, стараясь согреться.

– Моя госпожа, никого нет дома!

– Погоди. – Нелла стучит опять. На улицу выходят четыре окна, и в одном, кажется, мелькнула тень. – Есть здесь кто-нибудь?

Тишина. Ничего не поделаешь. Она просовывает как можно дальше под дверь письмо и вексель и тут понимает, что осталась одна.

– Корнелия! – зовет она, пробегая глазами Калверстрат.

Имя горничной замирает на устах. В нескольких футах от двери миниатюриста за ней наблюдает какая-то женщина. Нет, не наблюдает – смотрит в упор. Неподвижно застыла среди толчеи и, не отрываясь, пристально глядит ей в лицо. Неллу охватывает странное чувство, будто ее пронзают насквозь – взгляд женщины, словно холодный белый луч, рассекает на части. Незнакомка без тени улыбки вбирает в себя образ Неллы. Ее карие глаза в тусклом свете дня кажутся почти оранжевыми, а непокрытые волосы сияют, точно бледно-золотые нити.

Неллу пронизывают озноб и острое ощущение ясности. Она плотнее закутывается в шаль. Все вокруг стало ярче, будто природа облегченно вздохнула, хотя солнце по-прежнему прячется за облаками. Быть может, холодом потянуло от старой кирпичной стены и сырых камней? Не исключено… Но эти глаза! Никто никогда не смотрел на нее с таким спокойным, пригвождающим к месту любопытством.

Мальчишка с тачкой едва не сбивает Неллу с ног.

– Ты мне чуть ногу не переехал! – кричит она вслед.

– Неправда!

Нелла поворачивается обратно, однако женщины и след простыл.

– Стойте! – кричит она, спеша по Калверстрат за мелькающей вдалеке копной пшеничных волос. Выглянувшее из-за туч солнце слепит глаза. – Что вам нужно?

Нелла торопливо пробивается сквозь толпу и сворачивает за незнакомкой в темный узкий переулок. На другом конце одиноко маячит какая-то фигура, и сердце Неллы подпрыгивает в груди. Но это всего лишь Корнелия. Бледная и дрожащая, она стоит перед высокой дверью.

– Что ты делаешь? Ты видела тут светловолосую женщину?

Корнелия быстро пинает дверь.

– Прихожу сюда каждый год. Чтобы не забывать, как мне повезло.

– О чем ты?

Корнелия закрывает глаза.

– Я здесь жила.

Сплошные стены переулка приглушают торговый шум с Калверстрат. Нелла, покачнувшись, опирается на дверь, которую пнула Корнелия. В стену над нею вделана плита с изображением огромной голубки в центре и детей, одетых в красное и черное, цвета города. Ниже выбиты невеселые строки:

Нас больше и больше, и стены ломятся. Подайте, что можете, чтоб настоятель наш успокоился.

– Корнелия, сиротский приют?!

Служанка уже спешит обратно, к жизни, свету и шуму. Нелла бежит следом, все еще чувствуя внутри пустоту от взгляда той светловолосой.

* * *

Марин распорядилась перенести подарок Йоханнеса в комнату Неллы. Он не прошел в дверь, и пришлось поднимать его на лебедке с улицы.

– В передней оставлять нельзя. – Марин отдергивает горчичные занавески, обнажая девять пустых комнат. – Слишком большой и скрадывает свет.

Мало того что в спальне появился этот незваный гость, так теперь еще и сильно пахнет лилией. Тем же вечером Нелла обнаруживает под кроватью перевернутый флакончик и клейкую лужицу масла.

– Это рабочие, – отвечает Марин, когда Нелла предъявляет ей осколки и требует объяснений.