Миниатюры с натуры

Слышишь, какую мы имеем в мире популярность? А ты, голубчик, позавчера, когда водил внуков во вторую детскую библиотеку, которую запроторили в такой чулан, что днем с огнем не найдешь, что ты говорил? Забыл?.. А я слыхал. Ты бурчал: «Вот куда детскую загнали. Тут сам черт ногу сломит, а библиотеки не найдет», А я вот перед Новым годом в Ворскле в проруби прыгал, хотел карасика или щучку поймать. Нету. Всю рыбу извели. Ведь ты, Панас, знаешь или не знаешь, что завод все нефтяные отходы сбрасывает в Ворсклу, а из Полтавы тоннами всякие нечистоты летят в эту славную речку. Если обо всем рассказать — ужас! Там не только рыба, слоны бы заревели — спасайте! Вчера один рыбак идет и громко-громко кричит: «Кому писать? Кому подавать жалобу?» Постоял, постоял, подумал и добавил: «Разве, говорит, чертям черкануть? Пусть хоть рогатые врагов природы в то самое остренькими поколют? Возможно, поможет!»

Тирада, что и говорить, логична: пришлось и второй непрошеного гостя попотчевать.

Опрокинул черт и эту и просит — наливай и третью! Вы подумаете, ей-ей, по моей привычке. Слышите, лезет за третьей.

— Ты, — говорит, — Панас, наливай, а я тебе расскажу новость. До того как к тебе прыгал, я в проруби на Ворскле лазил. Смотрю — идет кума Христя, та, что с Крутого берега. Высокая, высокая. Не меньше двух метров. Глянул напротив — насосавшийся, как верба весной, идет дядя Ваня. Низенький. Ростом метр. Подходит и: «Кума Христя… С Новым годом! Давай я тебя по такому приятному случаю обниму и поцелую!»

А кума Христя: «Так ты ж, Ваня, до моих губ не дотянешься…»

«Дотянусь», — говорит дядя Ваня и с этими словами снимает шарф и обматывает куме колени. Обмотал, встал на него носком, обнял, с Новым годом поздравил и поцеловал.

От такого чудодейства кума даже руками всплеснула? «Ваня! Какой тебя черт такому диву научил?»

А я вылезаю из проруби да и говорю: «Сам первый раз такое чудо вижу!»

За интересный рассказ пришлось налить и третью. Пожалуй, наливал и четвертую, ибо когда я проснулся, то оказалось, что я лежал у кума в хате за печкой.

Очевидно, очень-таки щедро мы с кумом Новый год встречали, и как же ты это скроешь — частенько и опрокидывали.

Словом, пересолили. А народная пословица справедливо говорит: «Недосол на столе, пересол — на голове».

Так оно, извините, и вышло. В голову ударило. Вместо того чтобы тебя жена ласкала да голубила, возле тебя всю ночь нечистая сила прыгала…

НУ И СОСЕДУШКИ!..

Второй раз женился и на другую квартиру переселился. Квартира, скажу вам, — дворец! Светлая, чистая, просторная. А мебель какая пречудесная: шкафы, диваны, тюльпаны…

Умела моя жена роскошную квартиру приобрести. Умела и квартиру обставить, и мебель расставить. Правду не скроешь, сумела и меня к себе причаровать….

Вчера, значит, перебрались в новое семейное жилище, Лена, моя молодая хозяйка, — статная, полненькая, хорошенькая, — предупредила меня: со своими порядками в чужой монастырь не суйся. Выполняй то, что я тебе скажу: собачку корми три раза в день, а кота и корми, и мой в ванной через день.

Первую жену, я вам из практики скажу, не сразу распознал. Как это говорят — не раскусил… Будто и по сердцу, и по душе. Жили мы, ей-богу, дружненько. И вот, вы только подумайте — однажды утром прихожу я от верного товарища домой, а она меня ни с того ни с сего тряпкой по роже — шлеп! Да еще если бы сухой, а то мокрой-мокрющей, как стеганула по затылку, даже чвакнуло.

— Где ты шлялся? — крикнула. — По морде вижу, всю ночь горькую хлестал!..

Слышите, уже я и не выпивал, а как та свинья — хлестал. И уже у меня не лицо, а морда! Эге-ге, думаю, ты уже мне не голубка!

А тут произошло событие, которое меня настойчиво толкнуло — ищи себе другой приют.

Получил я одновременно зарплату и премиальные и пошел с закадычным дружком покропить премию…

Проснулся рано утром и не разберу, где я. Где я и где мой пиджак. Да и в карманах, как вы уже догадались, гуляет ветерок. Смотрю, ко мне подходят какие-то хорошие люди, я и прошу: займите, пожалуйста, гривенник. Больше не надо, только гривенник, чтобы на автобусе доехать домой, к жене.

Поглядев на меня, они спросили:

— А что с вами? Потеряли деньги или что?

— Да вышло, — говорю, — такое: вчера я получил зарплату и премию, посидели немного с дружком, и вот не знаю, то ли я их потерял, то ли вытащили, то ли с чаркой поплыли.

— Вот оно что!.. — промолвили. — Теперь поедете домой, что же вам жена скажет?

А я им честно и отвечаю:

— А чего же вы хорошего хотите от жены?

Приехал. Зашел. Жена сидит у порога. Всю ночь не спала: все меня ждала. Ждала и с надеждой рассуждала — с этой зарплаты надо одеть сына. А я, как вы уж догадались, домой принес от той зарплаты одно воспоминание…

На этот раз ничего не сказала, веником не махала и тряпкой не стегала. Пошла и легла возле сына.

Прихожу с работы, глянул — на столе записка лежит:

«До свидания, шаромыжник. Пей, чтоб тебя разорвало! Бросишь хлестать — приду, не бросишь — прощай!»