Минимо

Когда вечером с фазенды вернулись родители и нашли стол нетронутым, первым, что сказал ей удивленный отец, было: «А что, все уже ушли?». И только допивая бутылку вина, она всё-таки тихонько призналась – никого и не было… Уже после, в течение недели-двух, все ей заранее приглашённые отзвонились. У кого-то заболел сын, кого-то услали в командировку. У каждого нашлась уважительная для себя причина не прийти… Тогда она и дала себе зарок, больше этот день не праздновать. Никогда. Потому что не хотела вот так вот каждый раз снова и снова, надеясь на чудо, живя в ожидании встреч и подарков, в итоге получать Ничего.

Хотя она уже и не надеется, но при первой же возможности дарит чудо сама. Сама звонит, сама поздравляет, сама готовит и дарит подарки. Но каждый год за неделю до своего времени «че» уходит в подполье и почти ни с кем не общается. Потому что не хочет в очередной раз ворошить в себе, что может так случиться, что к ней вновь никто не придёт. И даже не позвонит, чтобы сказать всего четыре ласковых слова: «Поздравляю с днём рождения!»

В последнее время что-то неуловимо начало меняться. И хотя те, кого она считала близкими и дорогими звонить ей стали все реже и реже, зато всё чаще и чаще через «сеть» к ней приходят поздравления со всего мира. Эти скупые весточки – одни из самых приятных событий, которые происходят с ней в этот грустный праздник, за что каждому из их отправителей она всегда говорит персональное спасибо. И пусть в реале она ни с кем из них никогда не встречалась и вряд ли, когда встретится, но «спасибо всем!» Они о ней помнят, и она – жива!

Она – жива! Несмотря на то, что два раза была за гранью смерти, несмотря на внезапно сваливающиеся болячки, когда что-то само по себе начинает вдруг отказывать, жить своей, отдельной от неё жизнью и напоминать о себе лишь болью. Напоминать, что тельце-то у неё уже слабое и за ним нужен уход да уход… Но она двигается, руки-ноги работают и, как говорил незабвенный одессит Рабинович: «Не дождётесь!» Есть одолевающие тебя хвори – ты двигаешься – ты – живой!

У неё есть работа, которая ей нравится и которой нравится она. Она судит об этом по адекватной оценке плодов её деятельности, которые, что немаловажно, вменяемо оплачиваются. На работе её ценят, чего она при каждом случае желает всем. У тебя есть работа – ты её работаешь – ты – живой!

Она удивляется многому и многих ещё многим может удивить! Ты видишь красивую бабочку – ты задыхаешься от восторга – ты – живой! Красота этого мира, необычные события и встречи с неординарными людьми вдохновляют её на новые работы. Стихи, проза, плетение украшений, рисунки, фотография – это всё она. Она видит красоту этого мира, чувствует её и готова кричать о ней «на всю Ивановскую». Она готова делиться найденной ей красотой через свои рисунки, вышивки, стихи… В её голове рождаются идеи, они воплощаются во что-то реальное, это можно потрогать, пощупать, почитать. Ты не можешь заснуть от того, что в голове не складывается пазл – ты думаешь, ты творишь – ты – живой!

Есть немногочисленная группа людей, ради которых она может «порвать», достать звезду с небес, да хоть подраться хоть с самим с дьяволом. Они – её броня в битве за жизнь в этом мире! Эти избранные – её родные, близкие и друзья, и ради них она не существует, живёт! У тебя есть ради кого жить – ты счастливый человек – ты – живой!

Её душе ещё нет пятидесяти, и я перечислил уже четыре из пяти пунктов, из которых следует, что она работает, она двигается, она востребована и ей есть ради кого жить. Судя по её стихам и прозе, количеству их прочтений, востребованности сделанных ей украшений – она творит! И это уже пять.

Пять – ноль. В её пользу! И она – живая!

Её всегда волновал вопрос, с чего всё началось? С момента рождения? Или с того момента, когда две родительские частички, клетки абсолютно разных друг другу людей соединились, став самыми родными для неё одной, и дали ей жизнь? Ответа на это вопрос она не знает до сих пор. Но едва родившись, она умерла. Но откачали, и громкий крик, как победный клич, огласил её появление на свет. Говорят, у кошки девять жизней. А сколько их уже было у неё? Самая первая и короткая закончилась в роддоме, но она родилась вновь, как птица Феникс восстала из пепла. Потом были события, после которых её душа умирала вновь, но со временем возрождалась, становясь немного другой, и предшествовавшие перерождению события становились безликими и неразличимыми, словно подсмотренными из чужой жизни, не вызывающими в ней никакого отклика…