Минимо

Вы помните, каким было ваше первое «самовспоминание»? Кто-то помнит себя лет с четырёх-пяти, кто-то раньше, кто-то позже. Первое её – на руках у мамы. Скорее всего, это был «молочный» период. Мама держит, прислонив её маленькую к себе, а она все время боится, что её шея и спинка сложатся, она сломается и выпадет из материнских рук. Намного позже, когда у неё самой родился сын, и она держала его на руках, всегда придерживала его спинку – не хотела, чтобы и он боялся так же, как когда-то боялась она, и она не отрицает, что, возможно, этот страх «сломаться» жив в ней и до сих пор.

Если первое её «вспоминание» о маме – страх, сломавшись, выпасть из тёплых рук, то думая об отце, ей сразу приходит на ум: «Отец постоянно «мурлыкал». У отца был абсолютный слух, хотя этого никто и никогда не проверял. Повторяя за радиотрансляцией какую-нибудь арию, он никогда не фальшивил, не путался в тональностях, не сбивался с ритма и не давал «петуха». Он пел в бане, пел в душе, пел, когда что-то мастерил. Он пел и жил. Когда не мог петь – просто слушал музыку. По праздникам в их доме всегда играл магнитофон. Играл громко, чтобы все знали здесь – праздник! Радиостанция «Маяк» всегда тихо бубнила новостями и музыкой днями напролёт по выходным на их даче. А когда они возвращались из бани вечером на лодке да в тихую погоду – по воде неслась «Бесаме мучо». Отец пел её всегда громко, от души, так что птицы забывали чирикать и начинали прислушиваться.

И когда отец работал, он всегда что-то «мурлыкал». Сколько она себя помнила. Она вспоминает его руки. Мозолистые, сбитые, в трещинах и всегда пахшие машинным маслом. Отец всю свою жизнь работал слесарем-наладчиком, настраивал и чинил токарные, шлифовальные, револьверные и фрезеровочные станки. Руками он мог сделать всё – от кухонной полки до весельной лодки, от рыбацких блесен до охотничьего тесака в кожаных ножнах. В своей жизни он перепробовал многое: делал мебель, мастерил замки, великолепно чеканил, резал по дереву, делал и затачивал ножи. Когда она училась в пятом классе, все знакомые девчонки обсуждали юбочки, модели платьишек, фасоны туфелек, а ей на это было наплевать, ведь отец каждый день приносил ей с работы что-то по-настоящему интересное – сборники схем станков, стружку разных металлов. Потом экзаменовал её, чем завитки от алюминиевой болванки отличаются от шпона каленой стали. Отец учил её, как починить розетку, перепаять отвалившийся, что такое уголки прочности, каким инструментом можно измерить толщину волоса и многому, многому другому. И это ей было интересно!

Он объяснял, что и почему работает и как работать должно. И если что-то не работает, то, как найти и устранить неисправность. Отец научил её главному – быть ответственной за свой труд. «Занимайся, чем хочешь. Главное, чтобы тебе было интересно и не стыдно за то, что ты делаешь». Когда она окончила художественную школу и хотела продолжать двигаться в этом направлении дальше, он «на голубом глазу» сказал ей: «Из тебя получился отличный рисовальщик, но, чтобы стать художником – надо в душе иметь искру от Бога, которую ещё называют талантом. А у тебя её нет. Со временем ты сама найдешь, чем тебе нужно заняться, к чему тебя тянет, но сейчас… Окончи институт, получи образование». Эти слова она запомнила на всю жизнь.

Отец занимался многим, пробовал ещё больше, но верен оставался лишь рыбалке. Он всегда что-то «мурлыкал», когда сидел на рыбалке – особенно тихо. Говорят, что у кошки девять жизней. У её отца их было три. Первый раз отец умер, когда в детстве пошел рыбачить на речку Белая, есть такая под Салаватом в Башкирии. Они с ребятами вброд переходили на небольшой остров, где всегда ловили рыбу. А днём из-за дождей пошел разлив, вода поднялась и, возвращаясь, отец упал в воду и захлебнулся. Тогда его откачали. Второй раз он почти умер, когда угорел выхлопными газами в гараже. Третья его смерть стала фатальной. Может быть, у отца одна смерть была за три, а может быть, она не всё про него знала. Ведь, говорят, у кошки – девять жизней, а её отец всегда «мурлыкал».

Она стояла на кладбище перед крестом. На табличке выгравированы фамилия, имя, отчество, дата рождения, дата смерти. Это её отец. «Бесаме мучо»… Наверное, так пела его душа… Пела от счастья. До сих пор, чтобы просто почувствовать, какое теплое для неё, когда он был жив, было время, она включает эту старую как мир песню…

Что будут помнить об её отце через год или через десять? Как-то на подарок он сделал пару охотничьих тесаков и сам сшил к ним кожаные ножны. Лучшего подарка на её памяти нет и быть, наверное, уже не может. Она не хочет, чтобы об отце забыли, и будет писать о нём, чтобы знали, каким он был. И помнили… Чтобы ей самой не забыть, каким был он.