Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени

По словам Жолкевского, у Гермогена собралось великое множество людей, ие столько из простого народа, сколько из дворян и служилых людей. Дворяне, забыв о дипломатическом этикете, бранили гетмана за многрчисленные нарушения заключенного договора. Вопреки соглашению, говорили они с возмущением, Жолкевский раздает поместья по своему произволу, не считаясь с правами собственности. Он яслает царствовать на Москве! Он намерен ввести в город свои войска! - заявляли земские представители.

Мстиславский лишний ран обнаружил перед всеми свою никчемность. С миной оскорбленной добродетели он вновь и вновь твердил, что никогда еще в жизни не нарушал присяги и теперь готов умереть за царя Владислава.

Гермоген более всего негодовал на то, что польское командование не выполнило обязательств относительно истребления таборов и пленения Лжедмитрия П. Дворянское большинство всецело разделяло его чувства. Жолковский не оправдал их ожиданий. Однако на соборе у него нашлись защитники. Особенпо усердствовал Иван Никитич Романов. Если гетман отойдет от столицы, говорил он, то боярам придется идти за ним, чтобы спастись от черни.

Доброжелатели успели уведомить о соборе Гонсевско-го помощника Жолкевского через своего агента гшязя Василия Черкасского. Гопсевсюш клятвепио заверил членов собора, что польское командование завтра жо пошлет свои роты против Калуги, если только московские воеводы поддержат их наступление. Заверения Гонсепского были лживыми от первого до последнего слова. Вместо похода на Калугу он завершал последние приготовления к занятию Москвы. Мстиславский громко повторил ложь Гоисевского и заставил замолчать Гермогена.

Воспользовавшись паузой, бояре объявили об окончании прений и сделали суровое внушепие инициаторам собора. Патриарху, говорили они, следует смотреть за церковью и не вмешиваться в мирские дела, ибо никогда пе было, чтобы попы вершили дела государства.

В трудное время брани и междоусобий многие духоп-ыые пастыри предпочитали оставаться в стороне от борьбы. Гермоген не ' принадлежал к их числу. Он выступил как патриот, возвысив голос против опасности иноземного вмешательства. Добившись возобновления деятельности Земского собора, патриарх пытался предотвратить занятие Кремля королевскими наемниками. Но его усилия не привели к успеху. Сказывалось то, что едва ли не половина членов собора, притом самых влиятельных, была удалена из Москвы. Патриарх Гермоген и другие патриотически настроенные члены Земского собора могли преодолеть сопротивление семибоярщины, если бы они прибегли к помощи той единственной силы, которая только и могла спасти положение. Такой силой были столичные низы, составлявшие массу московского населения. Однако патриарх и его сторонники слишком боялись низов, чтобы апеллировать к ним. Страх перед назревшим восстанием черни в пользу вора парализовал волю Земского собора и обрек все его усилия на неудачу.

После собора Мстиславский и Салтыков провели совещание о Гонсевским и тотчас же отдали приказ об аресте четырех патриотов, наиболее- решительно отвергавших предательские планы. Спустя день бояре вызвали инициаторов Земского собора в ставку Жолкевского«Гетман был верен себо и старался успокоить земских представителей. Он оправдывался перед ними и уверял, что у него и в мыслях не было забрать из их рук дела управления. Жолковский расточал медовые речи, предоставив «черную работу» Салтыкову. Вчерашний туши-вод осыпал членов собора градом упреков. Он прямо обвинял их в мятеже против законного царя Влади-i слава.

Многие участники собора отказались явиться к гетману. Боярские правители не оставили их в покое. Вкупе с Федором Шереметевым Михаила Салтыков по возвра-щении в Кремль принялся объезжать дворы. «Мятежников» вразумляли, грозили всевозможными карами и принуждали явиться к гетману с повинной. Боярин Андрей Голицын и Гермоген не противились более Мстиславскому. Голицын разъезжал по улицам вместе с Салтыковым и старался успокоить народ, чтобы предотвратить волне-» ния и кровопролитие. Покончив с сопротивлением Земского собора, бояре убрали последние препоны к вступи лению иноземных войск в Москву.

Наемные роты вошли внутрь крепости без барабанного боя, со свернутыми знаменами.

Московское великое посольство тем временем добралось до королевского лагеря под Смоленском. Оно привезло с собой дары для Владислава и его отца.

Сторонники унии между Россией и Речью Поспелитой указывали на политические выгоды союза и настаин вали на выполнении обязательств, взятых па себя Жол^ кевским. Но их голоса вскоре смолкли. Из Москвы шли вести, от которых голова шла кругом. Бояре склонились к ногам Владислава. Продолжавшиеся междоусобицы окончательно подорвали мощь Русского государства.

С боярским правительством можно было больше не считаться, В королевском окружении взяла верх /партия войны, хотя ее вожди не одержали никаких жоед.

Впустив врата в Москву, семибоярщина совершила акт национального предательства. Потоками кроки заплатил за это предатеьетво русский народ.

Глава 14. ВРАГ В СТОЛИЦЕ