Министерские шалости (СИ)

— Либо говори, зачем пришла, либо проваливай. У меня нет настроения играть с тобой в молчанку.

Гермиона вздрогнула, услышав чуть хриплый голос Драко, и сразу обратила на него взгляд карих, блестящих глаз. Малфой приподнял брови в ожидании ее ответа и скучающе подпер голову ладонью. В душе творилась неразбериха, но Драко, уставший от волнения этого дня, просто ждал. Ждал и надеялся услышать то, во что хотелось верить.

Грейнджер отвела взгляд, будто собираясь с мыслями, и наконец-то произнесла:

— Спасибо за то… за то, что ты сказал… журналисту. Это было…

— Твои благодарности в последнее время заканчиваются для меня не лучшим образом, — прервал ее Драко, не желая лишний раз думать о навалившихся проблемах, которые у него в любом случае не получится разрешить, — поэтому не за что. Только рад дать понять прессе, что они законченные уроды. Это все?

— Зачем ты так себя ведёшь? — резко спросила Гермиона, вызывая у Малфоя легкую усмешку.

— Не думал, что самой умной волшебнице современности надо все объяснять.

Девушка сузила глаза, склоняя голову вбок. Драко чувствовал на себе изучающий взгляд, заставляющий его ощущать абсолютно глупое волнение. «Что она пытается увидеть? Подстраиваться под неё я точно не собираюсь».

— А мне и не надо все объяснять.

— И что же тогда тебе надо? — надменно поинтересовался Драко, действуя по своей привычной схеме. Заставить человека беситься, лишь бы он не понял, что на самом деле испытывал Малфой.

Но сейчас в этой схеме был один-единственный изъян. Гермиона знала, что он чувствовал, и ее Драко не мог обвести вокруг пальца.

— Мне нужен шанс все… исправить.

— Попробуй, — бросил Малфой, отводя взгляд в сторону. Крошечные бабочки защекотали желудок, а по метке змейкой пробежало электричество.

И тут в нос ударил легкий женский аромат, а губы почувствовали чужие — мягкие и влажные. Драко, широко раскрыв глаза, смотрел на зажмурившуюся Гермиону, прильнувшую к нему в поцелуе. В голове повисла оглушительная тишина, тело пробило разрядом острого желания, и следующее, что Малфой осознал в этом урагане неожиданно нахлынувших ощущений…

Грейнджер решительно перекинула одну ногу через Драко и села на него верхом, зажав коленями. Ее ладони вдруг оказались на его щеках, а язык жестко раздвинул мужские губы, проникая внутрь его рта. Малфой сначала окаменел, думая о том, что если он сейчас поддастся этому безумству, если он пустит ситуацию на самоход, то в очередной раз прогнется под Грейнджер под действием связи. Но устоять было почти невозможно.

А это «почти» Драко со стоном подавил в себе, сжимая ладонями девичью талию и прижимая ее ближе к своему телу так, чтобы он мог чувствовать ее грудь напротив своей. Гермиона, едва слышно хмыкнув в поцелуй, скользнула ладонью в платиновые волосы и оттянула их, заставляя Малфоя наклонить голову в бок. Девушка, оставив несколько торопливых поцелуев на его скулах и подбородке, мягко втянула в рот нежную кожу его шеи.

Драко зашипел, откидывая голову на спинку кресла. Властная Грейнджер? О, ему это нравилось. Возбуждение от ее полуукусов-полупоцелуев, уже спустившихся до воротника его рубашки, пульсировало, казалось, в каждой клетке тела, а особенно чувствительным местом, помимо уже каменного члена, была метка, жалящая кожу его груди огнем связи.

Гермиона ухватилась пальцами свободной ладони за пуговицу на его рубашке, но тут же раздраженно прошипела, не сумев протолкнуть ее в прорезь.

— Пуговицы — это явно не твое, — хрипло произнес Драко.

Гермиона фыркнула и, закусив губу, отстранилась, давая ему выпрямиться.

— Поможешь?

— С удовольствием.

Щелчок пальцами, и пуговицы разлетелись по сторонам, опадая на пол. Драко хотел уже как всегда сказать что-то дико самодовольное и слегка возбуждающее, но его взгляд пересекся с ее. Жаждущим, возбужденным и таким прекрасным, что слова так и застряли в глотке. Электрический импульс ударил в самое сердце, будто перезагружая его, и Гермиону, сидящую на нем, в тот же момент чуть дернуло.

Реальность померкла, смазалась в один сплошной размытый фон, а время вдруг ускорилось будто под действием маховика, и Драко вдруг понял чисто интуитивно, что это момент невозврата. Грань, к которой их подталкивала связь, за которой был уже изменившийся мир.

Было немного страшно.

Слегка непривычно.

И слишком волнующе.

Будто став одним организмом, Драко и Гермиона пришли в движение одновременно. Поцелуи обжигали кожу, заставляя видимые в данный момент электрические разряды плясать по разгоряченной коже, а касания лишали всех рациональных мыслей. Грейнджер развела полы рубашки в стороны, тут же дотрагиваясь губами до чернильной метки на груди Драко, а Малфой в свою очередь мягко огладил ее плечо и аккуратно, будто боясь спугнуть, дотронулся до первой буквы своего имени на ее коже.