Министерство мокрых дел

Я поднял голову. Продавец улыбалась мне как старому знакомому – у нее было совершенно счастливое выражение лица. Я улыбнулся в ответ.

– Вы не узнаете меня?

– Если честно – нет.

Хотя ее лицо уже казалось мне знакомым.

– Вы приходили к нам на вечер выпускников. Вас Антон Боярков привел. Помните?

Теперь я вспомнил. Она сидела рядом со мной. Мы разговаривали с ней о Жихареве. Она еще сказала в тот раз, что, если бы не реформы, быть бы Жихареву вполне заурядной личностью при его-то безалаберности.

– Вы здесь работаете?

– Уже пять лет.

– Нравится?

– Разве сейчас работают там, где нравится?

Вопрос, на который никто никогда не требовал ответа.

– Я сегодня в гости иду. Заехал вот к вам за конфетами.

– Вот эти возьмите.

– Наши? Может, лучше импортные?

– Запомните, наши конфеты лучше, – сказала женщина уверенно.

– Вы на этом настаиваете?

Она засмеялась и сказала вполголоса:

– За пять лет я их все перепробовала. Так что слушайте, что я вам говорю. – Она выложила передо мной роскошную коробку. – Вот. Краснеть вам не придется.

– Деньги в кассу?

– Да.

Я пошел к кассе. Девушка-кассир, до сих пор молча наблюдавшая за нашим разговором, спросила:

– Вы Колодин?

– Нет. Я его брат. Двоюродный.

Смотрела на меня во все глаза. Не знала, верить или нет.

Я вернулся за конфетами.

– А ко мне приходили из милиции, – неожиданно сказала продавец. – Интересовались.

– Чем? – не понял я.

– Шмыговым нашим. Он с нами вместе учился в институте.

Я лишь кивнул в ответ, не зная, зачем она мне это рассказывает.

– Это как-то связано с той историей. Ну, когда банк ограбили.

– Неужели? – проявил я запоздалый интерес.

– Да. Мне так показалось, по крайней мере. Потому что сначала они допытывались про Шмыгова, а потом про Костю стали спрашивать.

* * *

Я спросил о Шмыгове у Ольги, когда вез ее вечером домой. Спросил и не услышал ответа. Обернулся. Ольга сидела, глядя прямо перед собой на дорогу, и по лицу ее было заметно, что упоминание об этом человеке ей неприятно.

– Почему ты о нем у меня спрашиваешь? – произнесла она наконец.

– Так просто.

Пришлось рассказать. Ольга выслушала мое повествование с каменным выражением лица.

– Ко мне тоже приходили. Расспрашивали о Шмыгове. Сказали, что из милиции и что их интересует Шмыгов. Я не говорила тебе, потому что все это слишком неприятно.

– Давно это было? Когда они приходили?

– Несколько дней назад.

– Но почему к тебе?

– Я тоже сначала удивилась. А потом выяснилось, что они и к Антону приходили. И к Марине, если судить по твоим словам, тоже. Опрашивали всех, кто Шмыгова знал.

– Они тебе сказали, почему им заинтересовались?

– Прямо – нет, но я догадалась. Это все из-за того ограбления в банке.

– Считают, что Шмыгов мог бы…

– Да. Он и Жихарев. Такая вот необычная связка.

– Почему необычная?

– Надо было знать их обоих. Очень разные. И я удивилась, когда поняла, что их связывают воедино.

– А Шмыгов – он кто?

– Бандит.

– Бандит?

– Да. Криминальный субъект. Говорят, он в какой-то преступной группировке. Из тех, знаешь, что дань с бизнесменов собирают. Милиция им когда-то занималась, но доказать ничего не смогли, отпустили.

– Когда ты видела его в последний раз?

– Когда училась в институте.

– А Жихарев упоминал его фамилию?

Ольга невесело улыбнулась мне:

– Ты задаешь те же самые вопросы, которые задавал милиционер.

– Мне интересно. Я пытаюсь понять, действительно ли Жихарев был связан с этим Шмыговым.

– Константин никогда о нем не вспоминал.

– Но милиция почему-то на этого Шмыгова вышла.

– Вышла, – признала Ольга. – Но мне это кажется невозможным – чтобы они были заодно. Шмыгов – это откровенная шпана. Отбросы общества. Маргинал.

– Где он сейчас?

– Не знаю.

– Мне сказали, что на встрече выпускников его не было.

– Не было.

– А приглашали его?

– Приглашали всех.

– Может, до него приглашение не дошло?

Ольга лишь пожала плечами в ответ:

– Его, наверное, нет в Москве.

– Почему ты так решила?

– Его ведь не могут найти.

– Милиция?

– Да. Я так поняла, что они с ног сбились, его разыскивая.

* * *

– Они все-таки поссорились, – поведал Толик. – Те двое, что из Италии прилетели.

– «Цэрэушники»? – уточнил я.

– Да. Я звонил своему приятелю. Загоркин теперь с ним не разговаривает и руки при встрече не подает.

– Жаль.

– Почему?

– Потому что мы тому причиной. Это раз. И еще потому, что, когда сюжет с Загоркиным пойдет в эфир, хорошо бы ему поприсутствовать в нашей студии.

Мы всегда старались выдерживать такой порядок. Сначала сюжет с розыгрышем, а после короткое, на несколько минут, ток-шоу в студии с участниками событий.

– Хотя он придет, я думаю, – предположил я. – За участие в съемках ему положены деньги. Купит себе на те деньги телевизор. Японский, большой. И перестанет обижаться.

– А чего обижаться-то? – усмехнулся Толик. – Мы ничего не приукрасили и никого не принизили. Он вел себя так, как вел бы и без нашего розыгрыша.

Зазвонил телефон. Я снял трубку. Это был Мартынов.

– Женя, здравствуй, – сказал он. – Как жизнь?

– Как всегда.

– Молодец, держи хвост пистолетом. Я тут вчера сюжет твой смотрел. Про ядерный удар по Нью-Йорку. Смеялся до слез. Там еще офицер был смешной. Тот, что с партбилетом. Это артист твой, да?