Брюс покачал головой. Его жизнь до службы в министерстве, возможно, не была такой захватывающей, но зато определенно была более простой. Заложив это место в журнале пальцем, он заглянул в коробку, и по спине у него пополз холодок.
Свет газовой горелки едва попадал внутрь, но на резном узоре и выемках амулета Чаки плясали странные тени. Одно дело было читать про эту вещь, а совсем другое — видеть ее. Однажды на задании в Батавии он столкнулся нос к носу с коброй. Точно так же, двигаясь медленно и плавно, как тогда он вел себя по отношению к страшной змее, он сунул руку в коробку. Вся разница заключалась в том, что на этот раз Брюсу было по-настоящему страшно.
Какой гладкий. Несмотря на все трещинки и выемки, деревянный амулет был очень гладким, словно шелковая ткань. И еще теплым. Он чувствовал, как в голове его громко пульсирует сердце. Или не сердце? Ритм, отдававшийся у него в голове, был слабым, но все же напоминал бой барабанов, который он слышал во время командировки в Капскую провинцию.
Брюс снова открыл материалы по этому делу и продолжил чтение.
Амулет в его руке задрожал. Неужели это все, что нужно для того, чтобы стать богом? Капля крови мертвого дикаря на голову, на сердце, а затем он сможет привлекать неистощимые силы природы — и тогда его уже никто не остановит.
Бой барабанов в ушах стал отчетливее.
Это просто разыгралось его воображение. Будем надеяться.
— Агент Кэмпбелл?
Вырвавшийся у него при этих словах вопль никак не вязался с закрепившейся за ним репутацией опытного кулачного бойца. Брюс подскочил и шлепнулся на задницу, крепко прижимая амулет к сердцу, а журнал записей упал обратно в коробку.