Министерство справедливости

Славка уже притащил два стула, чтобы блокировать автоматические двери лифта. У нас не было ни ключа, ни кода, и мы не могли запустить кабину наверх. Но этого нам сейчас и не требовалось. Нужно только вскрыть потолочный люк и сквозь него выбраться в шахту. По ней мы вдвоем за несколько минут пролетим здание насквозь, выберемся на крышу и с нее сумеем стартовать куда угодно. До рассвета еще часа четыре. Все стороны света нам открыты, но мы уже выбрали свой путь: к северу — через северо-запад.

План был настолько прост, что его нельзя было испортить. И все-таки Владу Туватину это удалось. Третий из подопытных с нашего уровня объявился у лифта через полминуты. Мы со Славкой не слишком доверяли ему и ничего не говорили о будущем побеге. Туватин сам нас вычислил и нашел: с его-то способностями проделать такой трюк — пара пустяков.

— Вы возьмете меня третьим, — сказал он.

Это было утверждение, а не вопрос.

У него и раньше был монотонный голос автоответчика из телефонной службы точного времени. А сейчас он даже паузы между словами делал, как тот робот.

Влад жил здесь на мягком режиме — почти курортном по сравнению с нашими. Его не держали на привязи, не запирали его рекреацию и хорошо кормили. Здесь, на седьмом уровне, его дар только изучали, а наверху уже использовали. Дважды в неделю его куда-то увозили на лифте. Возвращался он с зеленоватым, как у утопленника, лицом, и я слышал, как он в своем помещении стонет и блюет. Влада было жаль, но Славка, как тот Боливар, физически не мог выдержать двоих. Это мы объяснили Туватину так быстро, как смогли.

Влад не удивился нашим словам и кивнул с деловым видом. Похоже, он всё продумал.

— Такой вариант я предвидел, — сказал он. — Верю. Тогда он возьмет меня вторым. Пусть Рома останется. Если останусь я, то сдам им ваши координаты. Вы же знаете, для меня нет тайн. Куда бы вы ни полетели, они проследят траекторию и вышлют МиГ вам на перехват.

— Ну ты и говно! — Славка сердито замахнулся на него кулаком. — Ты видел шею Ромы? Знаешь, каково носить ошейник с шипами? А ну брысь, мародер хренов! Или я тебя подниму метров на сто и сброшу сверху. И проблема будет решена. Хочешь? Да или нет?

— Нет, — ответил Влад. Хотя лицо его приобрело знакомый зеленоватый оттенок, я видел, что отступать он не намерен. — Но ты не сбросишь. Ты добрый. И ты поймешь меня и простишь. На свободе я принесу меньше вреда, чем здесь. Ром, скажи, что я прав.

Электронный циферблат над лифтом, мигая, уничтожал минуты. Препирательства с Туватиным почти съели маленький бонус, который заработал нам лев Кайзер. Надо было немедленно что-то решать. Ненавижу делать выбор между плохим и худшим.

— Влад, скажу, что ты сволочь, — устало произнес я. — И будешь для меня сволочью навсегда. А теперь, Славка, бери мародера и улетайте быстрее. Они все равно бы заставили его найти нас — лучше уж забрать его отсюда, чтоб некому было искать. Он, в общем, прав: остаться нужно мне. Кто-то все равно должен прибраться — сжечь ваши личные дела. Ну что они мне сделают? Не убьют же. Я — ценное имущество КГБ…

Эта история тридцатипятилетней давности вспомнилась мне в Праге, на улице Карела Земана, возле дома номер 52. Под вывеской с надписью «Agentura pro vyhledávání zvířat» я увидел имя владельца — и сразу же заныли все мои шрамы, скрытые под бородой. Да, меня тогда не убили, но сколько раз за те месяцы я жалел, что жив! К новому ошейнику, еще ужасней прежнего, добавили цепь на лодыжке и фиксаторы на локтях. После таблеток и уколов я неделями не мог нормально спать. Я перестал различать опыты, похожие на пытки, и пытки, похожие на опыты. Что-то они сделали с моим гиппокампом. В отличие от весов, полученных с рождения, тошнота в присутствии людей с Лубянки привязалась ко мне через год после того случая: думаю, это был подарочек седьмого уровня…

Я открыл дверь. Звякнул колокольчик. Человек за столом поднял голову.

— Ну здравствуй, Влад, — сказал я. — Обниматься не будем.

Глава тридцать первая

На огромном — почти во всю стену — мониторе переливалась всеми красками электронная карта города с его достопримечательностями. В Праге я раньше не был, но кое-что узнавал. Собор Святого Вита топорщился дикобразом, голубой змеей извивалась Влтава, а на нее тяжело наступал Карлов Мост, позвонками-пролетами похожий на бронтозавра.

Монитор с картой столицы Чехии висел у Влада Туватина в главном офисе — большой комнате, набитой всякой всячиной, современной и музейной. По обе стороны от экрана расположились две старинные картины в увесистых золоченых рамах. На одном полотне дама в чепчике и старинном платье ласково обнимала какого-то маленького пушного зверька. На другой картине довольного мужчину в пышном парике окружали два веселых спаниеля.

Сам владелец частного Агентства по розыску домашних животных держался от меня на расстоянии, глядел мрачно и, похоже, совсем не радовался внезапной встрече старых знакомых. Здесь наши чувства совпадали, но выбора у меня сейчас не было.