Министр невероятной промышленности

Свято место пусто не бывает, и постепенно пространство руководящих должностей в полупроводниковой подотрасли густо заселили представители другой "школы" — воронежской. Ее выпускники, даже обладавшие различными степенями и званиями, были довольно далеки от науки, но отличались напористостью и нерушимой взаимоподдержкой, не зависевшей от их взаимоотношений в период пребывания в "alma-mater". Еще одной общей чертой, присущей представителям этой "школы" — естественно в разной степени, но все же характерной, — был ограниченный узкий кругозор в части понимания места интегральных схем в общей системотехнике.

В верхах все более заметную роль начали играть сырьевики, опьяненные легкими деньгами от экспорта сибирской нефти и газа. Возможность получения значительных валютных поступлений все больше развращала властедержателей, позволяя покрывать провалы внутренней экономической политики за счет поставок дешевого импортного ширпотреба, продаваемого населению втридорога. А среди добытчиков этого дармового богатства — нефти и газа — все больше зрело нежелание делиться с кем-либо плодами своей деятельности. Постепенно идеология, что все можно купить на мировом рынке, расширяя продажу сырья, овладевала все более широкими кругами, а внимание к развитию собственной перерабатывающей промышленности, квинтэссенцией которой были оборонные отрасли и их жемчужина — электроника, постепенно ослабевало, даже как-то помимо сознания ответственных руководителей. Стало нередким услышать обывательские рассуждения о том, что не только товары для народа, но и многие важнейшие системы, прежде всего радиоэлектронного вооружения, можно создать с помощью импортной элементной базы.

Наивность, граничившая с преступлением! Нелепо надеяться на то, что с вековым противником Запада — Россией — будут делиться последними достижениями в области электроники, присылать приборы и комплектующие. Наоборот, расчет на то, что заграница нам поможет ставит страну в экономическую и политическую зависимость, а в особый период, скажем, военного конфликта, приведет к катастрофе. Такие примеры уже были продемонстрированы во время войны в Персидском заливе в 1991 году, когда иракская часть электронных систем была попросту отключены по команде со спутника противника. А системы, поставленные Советским Союзом, работали как всегда надежно и эффективно.

Наверное, А.И., как никогда трудно было работать в этой обстановке, тем более, что логика происходивших событий была ему непонятна и многие вещи у него просто не укладывались в голове, но он считал своим долгом продолжать Дело, которое начал, не хотел видеть его заката, и внешне все продолжало идти своим чередом.

В феврале 1984 года коллективы литовских завода "Нуклон" и совхоза "Куршенай" вновь назвали его кандидатом в депутаты высший орган государственной власти страны и избирательная комиссия Шяуляйского избирательного округа?695 по выборам в Совет Союза Верховного Совета СССР 11-го созыва вновь зарегистрировала его кандидатом в депутаты. А.И. в очередной раз приехал в Литву и конечно в Шяуляй. Он посетил завод "Нуклон", побывал в Дайноусе, где осмотрел новый торговый комплекс, посетил хирургический корпус Республиканской больницы, побывал в новом здании Шяуляйского вечернего факультета Каунасского политехнического института им А. Снечкуса и в других местах. Как всегда московского гостя сопровождал в поездке по республике секретарь ЦК КП Литвы по промышленности Альгирдас Бразаускас — будущий президент Литвы.

Летом в Зеленограде рядом с главным входом в МИЭТ был торжественно открыт бюст А.И. как дважды Героя Социалистического Труда. Выбор места был обусловлен следующими основаниями: бюст должен ставиться на родине, родился А.И. в Москве, Зеленоград — район Москвы, вся идея МИЭТа принадлежала А.И., ну и, конечно, близость к новым поколениям. Автором бюста был скульптор И. Д. Бродский, известный своими памятниками Лермонтову на площади Красных Ворот и Ленину в Горках. С А.И. они познакомились, когда в Зеленограде было решено установить памятник В. И. Ленину, и был выбран вариант, предлагавшийся Бродским для Кремля, но не прошедший по конкурсу. В своем скульптурном изображении А.И. художник больше уделил внимания тому, чтобы показать государственного деятеля, что, как мне кажется, ему и удалось, но несколько в ущерб человечности и портретному сходству. Может быть, он и прав.

Десять лет спустя даже сотрудники местного краеведческого музея не знали, почему стоит в городе-новостройке этот бюст. А где же еще должен стоять этот единственный памятник (кроме надгробного) А.И. Шокину, как не в Городе, который он основал и в становление которого вложил столько своей жизни и души?