Министр сталинских строек

Вместе с тем в настоящее время приводятся данные о том, что не все обстояло так благополучно: в процессе выселения войска совершали преступления, о которых Берия Л.П. предпочитал не докладывать Верховному Главнокомандующему, хотя, как известно, скрыть что-либо от всевидящего ока Сталина, получавшего информацию по разным, независимым каналам, представлялось весьма проблематичным. Так, имеются сведения, что 27 февраля 1944 года в ауле Хайбах Галанчейского района несколько сотен жителей согнали в колхозную конюшню, заперли и подожгли. Инициатор этого деяния вроде бы известен [39, 56]. Кроме того, в дальнейшем прозвучали и огульные обвинения в насилии над населением и массовых, безрассудных расстрелах [8]. В частности, через полтора десятилетия Круглову С.Н. инкриминировали «грубое нарушение социалистической законности» в том, что, «занимаясь в 1944 году выселением чеченцев и ингушей, он допустил произвол по отношению к выселяемым, применял расстрелы невинных людей, больных стариков и женщин с детьми» [57]. Смею утверждать, что это является абсолютной ложью, поскольку как раз Круглов С.Н., вынужденный в силу своего служебного положения производить выселение чеченцев из Гудермесского района, стремился к тому, чтобы в порученном ему оперативном секторе «социалистическая законность» не нарушалась и людям была обеспечена возможность взять с собой необходимые вещи и продукты. Более того, эшелон со «своими чеченцами» первый зам наркома лично сопровождал до места назначения, что позволило в пути проследить за предоставлением «пассажирам» питания и питьевой воды и тем самым минимизировать страдания переселявшихся людей.

В Казахстане прием и расселение чеченцев и ингушей проходили достаточно организованно. Для контроля за движением эшелонов, планомерным распределением их по областям и организацией проведения разгрузки на головные железнодорожные станции командировали заместителей наркома внутренних дел, начальников отделов НКВД Казахстана и представителей управлений внутренних дел принимавших областей республики. За всем ходом работ по обустройству спецпереселенцев лично следил нарком внутренних дел Казахской ССР Богданов Н.К.

Для кормления «пассажиров» следовавших по территории республики эшелонов имелось 24 питательных пункта, полностью обеспеченных продуктами и топливом. Переброска прибывавших на станции разгрузки спецпереселенцев осуществлялась на 1590 автомашинах, 57 тысячах повозок и 103 тракторах. Поскольку для одновременной перевозки такой массы народа до мест поселения, отстоявших на расстоянии 200–250 километров от мест выгрузки из эшелонов, транспорта не хватало, в селениях, расположенных вблизи станций имелись пункты передержки. Автотранспорт горючим был обеспечен, а для лошадей на промежуточных базах по пути следования имелись достаточные запасы кормов. Поскольку на большинстве станций прибытия санпропускников не было, соответствующая обработка производилась в местах расселения, где подготовили 11 240 бань, 1190 дезокамер и вошебоек, обеспеченных топливом. Для полноценной санитарной обработки «новоселов» требовалось порядка двадцати тонн мыла, являвшегося одним из весьма дефицитных бытовых продуктов времен войны. Благодаря предпринятым усилиям потребность в этом предмете гигиены была удовлетворена. Для медицинского обслуживания населения привлекли полторы тысячи врачей. В местах разгрузок и по пути следования создали контрольные медико-санитарные пункты, а для госпитализации инфекционных и тяжелобольных переселенцев организовали санизоляторы.

В связи с тем, что в Южно-Казахстанской, Джамбульской и Кзыл-Ординской областях установилась теплая весенняя погода, условия для доставки «новоселов» на места проживания сложились достаточно благоприятные. В то же время на остальной части республики, в Павлодарской, Северо-Казахстанской, Восточно-Казахстанской, Семипалатинской, Кустанайской и Актюбинской областях, наблюдались снегопады и метели. В связи с этим здесь для отдыха и обогрева переселенцев вдоль путей следования создали 560 промежуточных пунктов, обеспеченных топливом и питанием. Для детей и плохо одетых переселенцев на время их переброски от станций разгрузки до мест расселения были собраны теплая одежда и валяная обувь, а для предохранения от обморожения и непогоды — брезенты и кошмы.

За организацию режима жизни спецпереселенцев отвечали 145 районных и 375 поселковых спецкомендатур НКВД, которые укомплектовали почти полутора тысячами оперативных работников органов внутренних дел.