Минька Авиатор

Минька очень любил мечтать. Именно эта черта делала его особенным. Вот бы подружиться с человеком! Дед дружит же с самым старшим человеком из научно-исследовательского городка. Так сложно называется поселение маленьких людей.

– Нет! – хлопал большой лапой о ледяной стол его строгий отец Михаил Потапович. – Нельзя дружить с людьми! Они виноваты в смерти Маши! – зычно рычал он, споря с дедом Миньки, своим отцом.

А дед такой мудрый, сначала молчал, а потом остужал пыл папы Миньки:

– Прогресс, сынок! Его не остановить ни людям, ни нам.

Говорил он спокойно, сидя во главе за большим ледяным столом, возле которого суетилась баба Нюша, накрывая рыбными блюдами, наливая клюквенный сок своим медведям. В ярко-красном переднике и платке, завязанном на подбородке, она была такая родная, рядом с ней было так уютно.

– А что такое прогресс? Или это кто-то? Почему этот прогресс виноват, что моей мамы больше нет? – Минька сразу вспомнил её, как заботливые её руки прижимают его к груди, а любящие глаза глядят на него, когда он пьёт сладкое молоко и ластился к ней.

– Эх, – опять глубоко вздохнул Минька, вспоминая обо всём этом, бредя в сторону дома по следам дедушки. Он пробовал подпрыгивать и ударяться лапами о снег, но снег не хрустел. А что удивляться, он ещё и ста килограммов то не весит, не то, что папа или дед.

– Когда-нибудь и я стану таким большим. Ведь ходят легенды, что бывали медведи весом целую тонну.

Наконец-то он добрел до дома, построенного из снега и льда в два этажа. Среди других строений он выделялся, все -таки дедушка старейшина, главный в городе. В этих хоромах они жили вчетвером: бабушка, дедушка, он и брат Михась. Только он куда-то пропал после смерти мамы. Кто-то говорил, что он на Большой Земле то ли среди других медведей, то ли у тех плохих людей, к которым попал в сети, ну к браконьерам.

Дедушка почему-то думал, что он сбежал с бурой медведицей, влюбившись в неё. А Минька мог только догадываться, сожалея о том, что брата нет рядом, хоть его все и считали легкомысленным лентяем, у которого только и было желание как ничего не делать, а есть и красиво жить. За спиной все его дразнили: «Михась – любящий жить всласть». Но каким бы он ни был, он же старший брат Миньки! От этой мысли ему становилось опять грустно. Может ко всем маленьким приходит и хорошее настроение и плохое одновременно?

– Нет, нельзя грустить! Завтра такой праздник! – поругал себя Минька за то, что переживал за всех, был готов расплакаться за любое переживание. Особенно, когда вспоминал он маму, глаза становились мокрыми, сдавливало горло, хотелось зареветь. Он так по ней скучал.

– Это она на небе! Видишь вон те звезды? – встретила Миньку ласковая и добрая баба Нюша, стряхнув с него снег, провела за стол. – Люди называют это созвездие Большой Медведицей. Смотри, как она глядит на тебя, она тоже скучает по тебе. И она не хочет, чтобы ты грустил.

Её большие лапы, немного трясясь от старости, гладили голову Миньки, показывая на чистое небо, хорошо видимое из кухни через ледяной потолок.

– Да, бабуль, не буду грустить, – всхлипнул Минька коротким, ещё не до конца сформировавшимся носиком.

– Мама! – появился в арочных снежных дверях громадина папа, – Минька уже взрослый, не морочь ему голову! Люди во всем виноваты, поэтому нет Маши, – оскалился Михаил Потапович. Он волоком затащил за собой большой мешок замороженной рыбы. Руки и шерсть на его подбородке были в крови.

– Привет, сын!

– Привет, пап! – ответил Минька, уплетая рыбу.

– Уж мне этот закон новогоднего перемирия, – зло фыркнул Михаил Потапович, – сколько можно одной рыбой питаться! – хлопнул он лапой о стол, грузно упал на ледяной стул. – На берегу вот такие моржи валяются, в пасть просятся! – засветились в улыбке мощные зубы белого медведя.

Вот таких моментов Минька боялся больше всего, когда папа походил на злого хищника.

– Тить! – стукнул дедушка Потап палкой об пол, спустившись со второго этажа. Семья собиралась на поздний ужин.

– Будешь с матерью говорить как со сверстницей, по горбу дам вот этим бревном!

Угроза подействовала, Михаил Потапович замолчал, виновато опустив голову. А баба Нюша улыбалась, наблюдая за ними.

– Ну, папа, – попытался что-то ответить медведь -гора. У них не принято было перечить старшим, не только родителям, даже незнакомым взрослым медведям, потому что они знают, что говорят.

Поужинав, дедушка Потап ушёл первым, вслед за ним и Минька убежал в свою комнату. Удобно улёгся на свою снежную кровать, укрылся свежими хлопьями, лёг на спину и уставился в ледяной потолок. На небе проплывало созвездие Белой Медведицы, его мама всегда беспокоилась о нем. Вот и сейчас она наблюдала за Минькой.

– Когда-нибудь я полечу к маме! – мечтал он. – Ведь умеют же медведи ездить на велосипедах! – вспомнил он прочтённые рассказы о достижениях своих сородичей, живших вдали, – а я буду первый, кто полетит!

С улыбкой на лице он закрыл глаза, улетая в мир сказочных снов.

2