Минни шопоголик

– Выкрала наши противозачаточные средства. Она это отрицает, но я-то знаю. А иначе с какой стати наши презервативы оказались в ящике в ее спальне? Я ей сказала: «Не говорите мне, что они ваши, все равно не поверю». Тем более что это особые экологические презервативы, о каких она слыхом не слыхивала. Мы страшно разругались. Мартин скрылся в саду, он был так смущен.

Несмотря на свое полубезумное состояние, я смеюсь, представив, как Джесс с Дженис собачатся из-за презервативов.

– Поэтому нам пришлось свалить на несколько дней, – продолжает Джесс. – Бекки, я ее не выношу. Что мне делать? Тебе так повезло, что твоя свекровь не вмешивается в ваши дела.

– Э… да, – мямлю я. – Ты права.

– У меня второй звонок. Можно перезвонить тебе позже?

– Конечно! – Я стараюсь говорить беспечно. – Передавай привет Тому.

Экран мобильника гаснет, и вокруг становится еще темнее.

Утыкаюсь головой в колени. Вся остававшаяся энергия ушла на эти два звонка. У меня больше ничего нет. Нет надежды, нет планов, нет ответов на вопросы. Мне придется признать поражение. Придется отменить вечеринку. Все ужасно. Я не справилась.

Громко всхлипываю и прячу лицо в ладонях.

Позвоню Бонни и попрошу ее написать письма гостям. Придумаем какое-нибудь извинение. Люк может отправляться в Париж. Он никогда не узнает о моих планах. Жизнь пойдет своим чередом. Это самое простое решение. Это единственное решение.

– Ребекка?

Чей это голос? Сквозь слезы вижу высокую, скрытую тенью фигуру.

– Элинор? – Сейчас упаду в обморок. – Что вы здесь делаете? Вы не должны сюда приходить. Я здесь живу. Что, если вас увидит Люк или мои родители…

– Люка нет дома, – спокойно отвечает Элинор. На ней серое пальто с поясом от «Шанель», которое я же и продала ей. – Здесь только вы и Минни. Мой водитель удостоверился в этом, прежде чем привезти меня сюда.

Ее водитель? Откуда он у нее, из контрразведки?

– Буду краткой. – Ее глаза смотрят поверх моей головы. – Я снова хочу предложить вам свою помощь. Думаю, вы отвергли ее слишком поспешно, по причине, о которой я могу только догадываться. Мне все же кажется, что нужно лично связаться с сэром Бернардом Кроссом. Я могу попросить его назначить встречу Люка со Скотт-Хьюзом на другое время, и, уверена, он не откажет. – Она колеблется. – Если вы согласны, пожалуйста, дайте мне знать об этом.

– Спасибо, – уныло бормочу я. – Но теперь это не имеет значения. Я отменяю вечеринку.

– Отменяете? Почему?

– Потому что я не справляюсь. Это сплошной кошмар. Я выменяла этот шатер, но он весь в плесени, и я не отчишу его вовремя, к тому же он недостаточно большой. У меня кончились деньги, и я хотела просить о прибавке, но меня отстранили от работы, а Люк едет в Париж… – Я вытираю глаза. – Так какой смысл рыпаться дальше?

Элинор холодно смотрит на линялую палатку.

– И вам некому помочь? Может, это сделает ваша подруга Сьюзи?

Как?.. Боже, понятия не имела, что она знает ее имя.

– Дело в том… – Я краснею – Я сказала подругам, что не нуждаюсь в их помощи.

В темноте я едва различаю Элинор. Уговариваю себя предложить ей чаю, надеясь, что она откажется, но тут снова раздается ее голос, еще более напряженный, словно через силу.

– Я помню наш разговор и последние несколько недель постоянно думаю о нем. Вы очень восприимчивая молодая женщина, Ребекка. И вы правы: я никогда ничего не делала для Люка безвозмездно. Всегда… ждала от него чего-то взамен. А теперь я хочу исправить такое положение дел. Вот почему я готова помочь вам.

– Элинор… вы очень добры. Но, как я уже сказала, даже если Люк не поедет в Париж, я не смогу вовремя управиться со всеми делами. – Поднимаю заплесневелый угол брезента и роняю его. – Вы думаете, можно принять двести человек в этом вот безобразии?

– И вы решили сдаться?

Меня ранит ее тон. Ей-то какое дело? Это не ее вечеринка. Ее даже не пригласили.

– Похоже, что так. Да. Я сдаюсь.

– Меня это возмущает. Никогда прежде вы не отказывались от своих намерений. Вы ошибались, да. Были неотесанны, импульсивны. Глупы.

Она так пытается поднять мне настроение?

– Ладно, спасибо. Я усекла общую картину.

– Но вы всегда были упорной, – продолжает Элинор, словно не слыша меня. – И никогда не отступали, неважно, какие препятствия вставали на вашем пути. Меня всегда восхищало это.

Она восхищалась мной? С меня довольно.

– Боюсь, на этот раз препятствия оказались непреодолимыми, – устало говорю я. – Может, я все-таки не суперженщина.

– Если у вас есть сила воли и достаточно средств, то все достижимо.

– В этом-то и загвоздка! – взрываюсь я. – Вы не поняли? Меня отстранили от работы! На моих карточках нет денег! У меня нет ни единого чертова…

– У меня есть деньги, – обрывает меня Элинор.

Я в недоумении таращусь на нее. Она имеет в виду, что… Не может быть, чтобы…

– У меня есть деньги, – повторяет она. – Мы будем… действовать сообща.

О господи.

Сообща? Она хочет, чтобы мы занимались вечеринкой вместе?

– Элинор… – Идея настолько абсурдна, что я готова рассмеяться. – Вы это не всерьез. Люк… Он…

– Люк ничего не узнает. Никогда.