Минное поле политики

Борис Николаевич Ельцин, несомненно, интересная личность. Был в первой половине 1990-х годов, безусловно, волевым, с развитым чувством интуиции, уверенным в себе руководителем. Чего-то не знал, но постигал через опыт, практику. Достаточно в этой связи проследить его деятельность на международном поприще — от слабо подготовленного и плохо разбирающегося в международных делах человека до лидера, дружбы, да и просто общения с которым искали или добивались многие опытные политики с большими именами. Это была не только дань России — одному из главных «игроков» на международной арене. Не только действовал ореол лидера такой могучей страны. Дело было и в самом Ельцине, который часто ухватывал проблему и самое важное — демонстрировал, несмотря на внешнюю жесткость, конструктивность с целью решения многих вопросов.

Конечно, у него были и ошибки, и промахи, нередко связанные со злоупотреблением спиртным, но мне представляется, что это большая и в то же самое время трагическая фигура, которая, несомненно, вошла в Историю.

Самую активную роль в борьбе против меня играл — собственно, он и не скрывает этого — Борис Абрамович Березовский. Характер и формы его деятельности, которые привели к баснословно быстрому и сказочному обогащению, — не предмет изложения в этой книге. Я не считаю возможным для себя пересказывать то, что было опубликовано во многих газетах и журналах, и вообще пользоваться недокументальными источниками. Но факт остается фактом: Березовский стал, пожалуй, самой видной фигурой в группе быстро и очень сильно разбогатевших людей при переходе России к рыночным отношениям. При этом он выделялся своими амбициозными претензиями не более и не менее как на управление страной. Преследуя именно такие цели — этим он отличается, скажем, от В. А. Гусинского, — Березовский прибирал к рукам многие средства массовой информации.

Как-то в одном из своих интервью Б. Березовский сказал, что у него со мной могли бы сложиться идеальные отношения. Но он распознал во мне после того, как я пришел в правительство, человека с кагэбэшным мышлением. Я не думаю, что отношения могли бы быть идеальными даже вне зависимости от того, как я мыслил. Определяющим для этих отношений стало поведение Березовского.

Когда я был министром иностранных дел, он несколько раз посещал Смоленскую площадь и бывал у меня. Сначала это были беседы на «теоретическом уровне», во время которых Березовский (очевидно, это была черта его характера) уверенно говорил о вещах, в которых не разбирался или разбирался недостаточно глубоко.

Но это были лишь «теоретические» размолвки, а дальше произошла коллизия. Перед поездкой в Грузию Березовский попросил проконсультировать его по грузино-абхазским отношениям. Я ответил, что дело это весьма деликатное и не нужно затрагивать эту тему в поездке (Березовский тогда еще не был секретарем Исполкома СНГ, и эта проблема не входила в систему его служебных интересов).

Узнав, что есть проект документа, который мы хотим предложить двум сторонам конфликта, Березовский попросил меня дать ему его на прочтение, тут же клятвенно обещав не цитировать этот документ. Бегло просмотрев одну страницу, он обратился ко мне уже с другой просьбой — дать ему копию документа, опять обещав, что ни в коем случае никому не покажет и нигде о нем не скажет, а просит лишь для того, чтобы правильно ориентироваться во время разговоров в Тбилиси.

Каково же было мое удивление и как я ругал себя за доверчивость, когда с этим проектом Березовский начал «челночные поездки» между Тбилиси и Сухуми, естественно, решая свои собственные дела. Возвратившись в Москву, он позвонил мне и попросил назначить время встречи. Я отреагировал в достаточно жесткой форме. Ни капельки не смущаясь, он ответил: «Вы же сами дали мне этот документ и сами разрешили работать с ним. Я не помню ни о каких ограничениях».

Чем дальше, тем больше. Я уже писал о фальсификациях, передергивании фактов, клевете. Отвечать ли на все эти гнусности? Многие из моего окружения подталкивали меня на это. Я отверг такие советы, в частности, обратиться в суд, когда в интервью французской газете «Фигаро» Березовский заявил, что у него есть документы (!), подписанные Примаковым, в которых содержатся инструкции и прямые указания следователям о том, как против него действовать. Стопроцентно выиграл бы дело, так как, естественно, таких документов у Березовского не было и быть не могло — их не существовало в природе.