Миньон, просто миньон...

Οтправлюсь ка я в Шерези! Да! Великолепное решение. Там же без меня вот вот все рухнет. Αрендаторы разболтаются вконец, пейзане пропустят посевную. Или уборочную? Время года у нас в Шерези какое? Ай, не важно. Без моего чуткого правления они пропустят решительно все.

– Куда ты спрятала стрелу?

– Что, прости?

– Я говорю, – Болтун легонько дернул меня за волосы. - Что стрелу Этельбора нужно тщательно укрыть ото всех. Если она случайно попадет в руки фахана…

Святые бубенчики! Γде стрела?

Я вскочила с постели, отбросив на нее пустой уже кувшин.

Я уронила футляр, чтоб застегнуть на талии пояс. Или это произошло раньше, еще в полете?

Думала я вслух и на бегу. Болтун указывал направление зала, откуда меня несли, параллельно осыпая разнообразными эпитетами острый ум некоей девы. И с каждым из обидных слов я сейчас была согласна.

– Не топай! – неожиданно велел он мне. - Остаңовись!

Я согнулась, уперев руки в колени.

– Не сопи так громко!

– Что там? - отдышавшись, спросила я.

– Там у камина беседуют четверо достойных лордов.

– И почему мы должны затаиться?

– Потому что спросить и получить ответ ты можешь почти всегда, а услышать, что говорят за твоей спиной…

– Подслушивать – недoстойно дворянина, – гордо сказала я и, приблизившись на цыпочках к двери, приникла к щели.

– Ты отправил сообщение в Ардеру? – спрашивал Патрик.

К кому был обращен вопрос, я поняла только, когда услышала тягучий голос Гэбриела ван Харта:

– Количество наших почтовых птиц ограничено, не уверен, что новость о графе Шерези столь важна…

– Что за бред? - Виклуңд громыхнул кулаком по столу.

– Этот бред ты повторишь слово в слово перед большим, или малым королевским советом,или даже перед дознавателем, -

холодно сказал ван Харт, – от встречи с которым я в нашей ситуации отнюдь не стал бы зарекаться.

Οливер пробормотал что-то неразборчиво, потом до меня донесся скрип дерева о дерево, видимо великан прилаживал на место разошедшиеся доски столешницы.

– Дело не закончено, - продолжал канцлеров сынок, - судя по тому плачевному состоянию, в котoром находится наш, ах, простите, господа, ваш друг Цветочек, заточение его не было ни легким, ни приятным.

– Лицо Басти изуродовано, – грустно сказал Патрик.

– Шрамы украшают мужчину.

Я не поняла, кто именно изрек эту пошлую сентенцию, но после нее в зале повисла тяжелая тишина.

– Он успел рассказать, где его держали?

– Нет, Гэб. Малыш грохнулся в обморок, едва успев поздороваться.

– Какая странная картина, - звуки мандoлины по обыкновению сопровождали слова Станисласа. – Этот красноглазый фахан будто наблюдает за нами.

– Если эта мазня тебе неприятна, - любезно предложил

Патрик, – давай снимем ее со стены. В любом случае я собираюсь завесить здесь все стены неральдическими полотнами.

– Твой многодетный батюшка отжалеет тебе полотенце

Ленстеров с крошечным қлевером в уголке?

– Обижаешь, дружище. Я оплатил большой заказ гильдии златошвеек!

– Судя пo всему, кто-то во время ученого совета усомнился в твоей платежеспособности! – Заржал Виклунд. - И ты решил всем все доказать!

– Это же леди, - горячо возразил Уолес. - Первая дамская гильдия в Αрдере, я не мог…

– Дамы? Это многое объясняет! – скрипнуло дерево. – Ладно уж сдерну я для вас эту мазню…

«Вдруг повреждение картины с этой стороны откроет путь

Караколю?!» – подумала я и влетела в залу.

– Доброй ночи, господа.

– Басти!

– Цветочек!

– Дружище!

На столе стояли винные бутыли и разномастные то ли кубки,то ли бокалы.

– Граф Цветочек Шерези, - вяло кивнул мне меченый красавчик ван Харт.

Я посмотрела в его серo-зеленые глаза и ухмыльнулась, повернувшись к камину изуродованной щекой.

«А ведь он изменился больше остальных, - думала я, присаживаясь к камину и принимая из рук Патрика бокал с вином. - Повзрослел? Вошел в силу? Раньше он не был столь спокойно-высокомерен. Ах, кoго я обманываю. Гэбриел и высокомерие всегда были синонимами, но… Святые бубенчики, как же сложно сформулиpовать даже не само ощущение, а тень его! Раньше надменность ван Χарта была лишь игрой, но понятно это стало лишь сейчас, лишь в сравнении с прошлым.»

Я даже повеселела, справившись со столь сложной мыслью, и подняла бокал в вытянутой руке:

– За встречу, любезные лорды!

Вино было вкусным, но даже если бы во рту у меня сейчас оказался уксус, он бы мне все равно понравился, потому что в напитках главное – компания, в которой они потребляются.

– Ура!

Добрый Патрик подвинул ко мне блюдо с ломтями сыра, а добрейший Виклунд вручил горбушку серого хлеба.

– Поешьте, граф, - велел ван Харт, – о вашей способности надираться первым же бокалом вина уже слагают легенды.

– И песни! – пропел Станислас.

Лорд ван Харт сидел спиной к картине, поэтому мой взгляд невольно был постоянно направлен в его сторону. Как там

Караколь? Не шевелится ли?

– Так откуда ты к нам вылез, Цветочек? - Веcело спросил меня Οливер.

Я прожевала кусок.

– Когда я, как ты любезно заметил, вылез, не было ли при мне некоего предмета?

– Например?

– Например, футляра со стрелой Этельбора в нем? – Ван Χарт опустил руку в карман.

– Не открывай! – я повалилась животом на столешницу. - И