Миньон, просто миньон…

– Твоя комната? – Дидиан уселась на постели, вытянув ноги в ботфортах.

Во дворе раздалась песня, исполняемая пьяными голосами.

– Местная традиция, – я пожала плечами, как бы извиняясь. – Они ходят вокруг замка и орут под окнами, в которых есть свет.

– Ну так давай его потушим.

Я задула обе свечи.

– Дать тебе сухую одежду?

– Пустое. – Почти вся фигура леди Виклунд скрывалась теперь в тенях балдахина.

Голоса снаружи удалялись.

– Так и собираешься подпирать подоконник?

Я вдруг ощутила какую-то непонятную робость, поэтому ответила с нервным смешком:

– Размышляю, какие еще обязанности хозяйки не выполнила. Расскажи об озере.

Присев на постель рядом с Дидиан вполоборота, я сложила руки на коленях. Из окна в комнату проникал лунный свет.

– Ты осунулась, – грустно сказала подруга. – И на твоем лице следы слез.

– Это были слезы радости.

Мы помолчали, потом Дидан, будто спохватившись, продолжила:

– Озеро нам пришлось преодолеть, чтоб вовремя добраться на свадьбу лорда Биркелана.

– «Нам»?

– Мы все отправились спасать тебя: я, Оливер, Патрик и Станислас.

– Спасать от чего?

– От судьбы беременной брошенки?

– Фи, леди Виклунд, какие противные сентенции вылетают из вашего рта!

– Твой бывший молодой человек описывал ситуацию именно этими словами.

– Вот уж его мысли меня волнуют меньше всего. Так где они? Где трое достойных лордов-спасителей?

– Озеро было волшебным, и по пути нас немного раскидало. Надеюсь, утром наши лорды появятся в замке. Доремарец пел что-то о том, что сможет направить в правильное место только одного из нас, а на остальных понадобится чуть больше времени. Ты плачешь?

– Это сентиментальные слезы. Мне приятно, что мои друзья проявляют заботу обо мне, несмотря ни на что.

– Они дали клятву дружбы. – Судя по звукам, Дидиан прислонилась спиной к изголовью. – Теперь они собираются защищать тебя и твоего ребенка. Канцлер объявил о гибели лорда Шерези, и у них осталось мало вариантов.

– Тысяча фаханов! – ругнулась я. – Какая жалость, лорд Томас вложил уйму денег в ремонт замка, а теперь его придется отдать господину Фроше!

– Тебя заботит только это?

– Ну да. Маменька теперь леди Биркелан, она не останется без крыши над головой. Есть, конечно, еще некое нежелание отдавать отчий дом, за который столько сражалась с судьбой и обстоятельствами.

– Лорд Гэбриел еще два года назад провел в королевском совете закон, по которому наследование в исключительных случаях дозволяется по женской линии.

– Мне это ничего не даст. У предпоследнего графа Шерези дочери никогда не было. Кстати, как поживает твой кузен?

– Твой ребенок унаследует лорду Биркелану?

– Если это будет мальчик, – честно ответила я. – Если девочка – нам придется добавить в узор еще один стежок. Лорд Томас удочерит меня, а затем, подарив таким образом дворянство, подыщет мужа среди своей дальней родни.

– Ты готова так поступить?

– Ради ребенка я готова на все.

Темнота спальни и монотонная неторопливая беседа убаюкивали. Сбросив туфли, я влезла с ногами на постель, Дидиан пододвинулась, уступая место.

– Так зачем тебе какой-то биркелановский племянник?

– Хочешь предложить своего? – зевнула я тихонько.

– Лорд Уолес и лорд Доре желают просить твоей руки.

– Глупости. Ты рассказала им о беременности?

– Да! Если ты не хочешь отягощать чужим ребенком своего мужа, мы с Оливером заберем его себе.

– Мужа?

– Беременность совсем лишила тебя разума?

– А тебя, Ди? Моя беременность, может быть, заразна? Как можно было измыслить такую гадость? Ты понимаешь, что такое брак? Это быть связанным всю свою жизнь с одним человеком! Мои друзья не заслуживают этого! Не заслуживают брака без любви, которую я никогда не смогу никому из них дать!

– Тебе нравился Патрик.

– Да мало ли кто мне нравился? Даже этот Пьер, который пытался тебя «тру-ля-ля» в кузне! Знаешь, меня ведь обидело, когда он предпочел мне мою подругу.

Дидиан хихикнула, позабавленная, видимо, моею горячностью.

– Есть женщины, которые всю жизнь любят только одного мужчину. Помнишь, мы когда-то охарактеризовали так Аврору. Я оказалась такой же, как моя леди. Я любила только одного мужчину. Скажу тебе больше: я люблю его сейчас и буду любить до самой смерти. А если лорд Мармадюк, который мне, к слову, тоже нравился, окажется прав и за земной юдолью нас ждет продолжение, я буду любить этого своего мужчину и там!

– Ты не произносишь его имени… – прошептала Дидиан.

– Гэбриел! Гэбриел ван Хорн, Гэбриел ван Харт, меченый красавчик, избавленный от шрама! Миньон ее величества! Канцлер Ардеры. Как бы его ни звали, я люблю его. И пусть никогда больше не увижу… Ди?

Я обернулась к подруге, пальцы встретили влажную ткань одежды, только сорочку теперь плотно натягивали абсолютно мужские плечи. И абсолютно мужские руки нашли меня в темноте.

– Мерзавец! – отбивалась я. – Что ты сделал с Дидиан?

– Да что ей станется… – Лорд Гэбриел, которого я больше никогда не должна была видеть, расстегивал сотни пуговок моего алого платья.

К слову, я вышеозначенного лорда не видела, луны, видимо, скрылись за тучами, и в спальне царила темнота.