Миноносцы Первой эскадры флота Тихого океана в русско-японской войне (1904-1905 гг.)

Надо сказать, что известный в последнее время историк А.Б. Широкорад в своей книге «Падение Порт- Артура» дал очень интересную оценку этому бою: «27 января адмирал Того действовал очень смело и решительно, атакуя примерно равную по силе эскадру противника, находившуюся под защитой береговых батарей. Если бы русские артиллеристы на кораблях и береговых батареях умели стрелять, то японская эскадра, выстроившаяся в одну кильватерную колонну, понесла бы тяжелые потери, а то и вовсе была уничтожена. Адмирал Старк имел все шансы на выигрыш, принимая бой рядом со своей базой в зоне обстрела батарей, но прос…л сражение – для этого случая более цензурного слова нет»[34] . Все эта утверждения никоим образом не соответствуют истине. О каком равенстве сил говорит А.Б. Широкорад? Достаточно сравнить число орудий крупного и среднего калибра на японских и русских кораблях, участвовавших в бою. С русской стороны имелось 12 305-мм, 8 254-мм, 2 203-мм, 86 152-мм и 12 120-мм орудий (всего 120), с японской 24 305-мм, 26 203-мм, 146 152-мм, 38 120-мм орудий (всего 234). Таким образом, по числу орудий японцы в два раза превосходили русскую эскадру. К этому надо прибавить качественное превосходство. О.В. Старк шел в бой, имея 3 устаревших броненосца («Петропавловск», «Севастополь» и «Полтаву») и 2 полуброненосца-полукрейсера («Пересвет» и «Победу») со слабым вооружением и бронированием.

Даже решившись на неоправданный риск преследовать вдвое более сильную японскую эскадру, на практике этого бы О.В. Старк не смог осуществить: устаревшие русские броненосцы на 2-3 узла уступали японским по скорости хода. Никакой решительности в этом бою вице-адмирал Того не проявил, напротив, попав под огонь русских береговых батарей, японский флотоводец поспешил выйти за пределы их действия (русские береговые батареи открыли огонь лишь в 11 ч. 30 мин.)[35] . Не русский адмирал, а японский первый отдал приказ о прекращении боя, причем вряд ли он сделал бы это так скоро, если бы русские артиллеристы «не умели стрелять». Официальная японская история войны на море в 1904- 1905 гг. говорит об 11 попаданиях снарядов в их корабли (в русские корабли было 38 попаданий), но, несомненно, эти данные следует считать заниженными. Такого мнения придерживаются многие русские историки. Кроме того, японцы в своей официальной истории войны на море себе же и противоречат; когда пишут, что Того после боя пошел с судами 1-го боевого отряда (6 броненосцев) в условный пункт у побережья Кореи для спешной заделки полученных судами повреждений и замене поврежденных орудий и частей запасными[36] .

Но, описывая попадания русских снарядов в свои броненосцы, японские историки ни слова не говорят о поврежденных орудиях, да и сами попадания в японские броненосцы (упоминается только 7), судя по описаниям, приводимым официальной японской историографией, не причинили кораблям сколь-нибудь существенных повреждений. В то же время очень решительно в этом бою действовали русские крейсеры «Баян», «Аскольд» и «Новик». Когда японская эскадра, приближаясь к Порт-Артуру, открыла огонь, русские крейсеры оказались ближе к противнику, чем броненосцы, но они не только не уклонились от боя, а пошли в атаку на весь японский флот[37] . «Баян» сблизился с противником до 19 кабельтовых[38] , в ходе боя в корабль попало 10 снарядов. Личный состав крейсера действовал героически, особо следует отметить подвиг матроса П. Адмалкина: после взрыва в каземате 152-мм орудия уцелел он один – остальные были убиты и ранены, но Адмалкин в одиночку продолжал заряжать и наводить 152 мм (!) орудие, сделав 10 выстрелов[39] .

Командир крейсера «Новик» капитан 2-го ранга Н.О. Эссен, используя высокую скорость крейсера, попытался сблизиться с японской эскадрой на дистанцию торпедного выстрела, но вынужден был повернуть назад, попав под сосредоточенный огонь нескольких японских кораблей. Тем не менее, подвиг маленького русского крейсера, в одиночку бросившегося на весь японский флот вызвал восхищение даже у врага. Официальная японская история войны на море очень коротко описывает бой 27 января у Порт-Артура, но при этом дважды упоминает храбрость русского крейсера, который даже после попадания в него 8-ми дюймового снаряда с «Якумо» «не растерялся и всё еще шел вперёд, поддерживая сильную стрельбу»[40] .

Сотрудник газеты «Новый край», выходивший в Порт-Артуре П.Н. Ларенко писал: «Команды проявили чудеса хладнокровия и храбрости и рвались в более жаркий бой, никто не обращал внимания на полученные ранения, если они позволяли продолжать дело»[41] . Очень краткую и точную оценку боя дал советский адмирал И.М. Капитанец: «Результат сражения не оправдал расчетов японцев. Они отступили, не только не потопив ни одного русского судна, но и не нанесли им значительного ущерба»[42] .