Минотавра (ЛП)

Опять он, заметил писатель. У него совершенно не было никакого интереса смотреть передачу про психопата. Ведь зло было относительным, и зло не было той темой, о чём должна была быть его книга. Не зло. Истина. Он много курил и ещё больше пил, размышляя о своём литературном бреде, пока к нему не подсел старик с рубашкой на кнопках.

- Здорово, - сказал он.

- Добрый вечер, сэр, - ответил писатель.

После того, как человек заказал пару гамбургеров и минералку без газа с собой, казалось, что он хотел сказать что-то ещё писателю, когда кто-то заорал на весь бар.

- Эй, Дорин! Только плохая шлюха не глотает кончу! Все посетители зашлись громким смехом. Дорин показала ему свой средний палец и высунула язык, который был измазан спермой.

- Безбожники, - пробормотал старик, качая головой.

- Я не думаю, что святой Матфей может спасти кого-то из этой толпы. - Ответил писатель.

- Хм, - старик был впечатлён, - тогда кто же сказал: вера твоя спасёт тебя.

Писатель остановился на половине затяжки.

- Вы поставили меня в тупик сэр.

Он хохотнул.

- Я люблю игру слов!

- Простите меня?

- Ничего, я дам вам подсказку. Он был лучшим писцом среди авторов Евангелия.

- Я не эксперт по священным писаниям, но... Лучший автор четырёх Евангелий, - затем писатель улыбнулся, - святой Лука, конечно.

- Превосходно! Вот видите. Каждый может быть спасён силой веры.

Писатель считал себя экзистенциональным христианином, который, в зависимости от интерпретации, мог рассматриваться, как противоречивый. Но сейчас ему совершенно не хотелось разговаривать на тему религии. Ему хотелось думать о своей книге. Он поймал себя на мысли, что он уставился на то, как пара деревенских мужиков играли в бильярд. Это напомнило ему о кантовской теории восьми шаров, эпохальном философском постулате, опровергающем постоянство причинности.

- О чём задумался, сынок? - Спросил старик.

- Ну, сэр, вы, наверно, и понятия не имеете, о чём я скажу, но раз вы уж спросили...Я думаю о законах причины и следствия. Тот бильярдный стол, например. Когда кий попадает по шару, попадает ли он по шару или шар попадает по нему?

Старик понимающие кивнул.

- Так же, как шесть плюс шесть равняется двенадцати. И так все равно, как ни крути, это будет шесть плюс шесть. Сынок, это говорит о теории восьми шаров Иммануила Канта.

У писателя отвисла челюсть.

- Да, я знаю сэр.

- Ты думаешь сейчас, наверне, откуда этот старый захолустный деревенщина знает об этих штуках, но правда в том, сынок, что я был преподователем философского факультета около сорока лет. И, как Иммануил Кант, я должен отдать должное Прусской шлюхе. Вероятней всего, он был величайшим мыслителем в истории, за исключением, может быть, Декарта и Юма, и, конечно же, Аквинского с Кьеркегором.

Писатель чуть не упал со стула он сидел ошеломлённый - он был поклонником Кьеркегора.

- Он утверждал, что вся истина субъективна и не похожа на пространство и время, которые являются лишь затенёнными формами интуиции. И всё это объединено теоремой Канта о боге. "Чёрт, мне нравится этот парень," - подумал писатель.

- Кстати, меня зовут Луд, - сказал старик, протягивая руку.

Писатель пожал её, назвав своё загадочное имя, а затем предложил:

- Сэр, я бы хотел угостить вас выпивкой.

- Хорошо, сынок, это очень великодушно с твой стороны, и я удивлён такому щедрому жесту.

- Что будете пить?

- Извини, но я не пью! Моё тело - храм господень!

Писатель засмеялся.

- Вы удивительный человек, Луд.

- Это просто теория восьми шаров. В этом нет никакого смысла, это как, скажем, вы уходите из дома и идёте куда-то, вы хотите позвонить, например, другу и по ошибке случайно набираете свой номер. Кожа писателя покрылась мурашками. - И кто-то отвечает, - продолжал Луд, - и человек, который отвечает...

Писатель продолжил:

- Вы...

- Правильно. Поскольку истина подчиняется, а мораль не постоянна, потому что это не что иное, как абстракция... Кто сказал, что этого не может быть?

Это невозможно, подумал писатель. То, что он только что сказал, было хайку, которую он написал прошлой ночью, когда был пьян. Старик усмехнулся и указал на телевизор, где опять шли новости о серийном убийце.

- Это не что иное, как натуралистическое зло. Это нормально - отвергать социально обоснованную мораль, когда она противоречит законам бога. Но вы должны превратить её во что-то другое, что следует правилу Кьеркегора. То, что делал этот парень в телевизоре... Он не делал этого. Если то, что ты делаешь, противоречит законам божьим, то ты не что иное, как прислужник Дьявола.

"Невероятно, как глубоко может мыслить этот человек," - думал писатель.

- Это чертовски хорошо, что есть такие люди, как мы, которые могут случайно встретиться в таком месте по чистой случайности и поговорить о высшем.

- Да, чертовски верно, сэр.

- Нет ничего важнее в жизни, чем найти свою цель, которая будет определена богом. А посмотрите на весь этот сброд вокруг нас. Их ничего не интересует, кроме рок-звёзд рестлинга и нового фильма Джона Труха-Вольтера.

- Вы абсолютно правы, - согласился писатель.