Минотавра

— Пуленепробиваемое, говоришь?

Писатель и все остальные отскочили назад, когда Боллз достал свой револьвер из-за пазухи.

— Нет ничего, что не продырявит мой дружок.

Раздался выстрел...

Все подпрыгнули от шума выстрела, Кора завизжала ещё более раздражающее, чем чуть раньше до этого.

— Чёрт, — пробормотал Дикки, рассматривая оконное стекло. Пуля едва оцарапала поверхность.

— Да, мужик, похоже, ты был прав, — признался Боллз.

Кора снова завизжала...

— Оу, потише, девочка! Я не хочу оглохнуть! — Крикнул в ответ Боллз.

— Смотри! Там лицо пыритса на нас из того окна!

Они подошли медленно и осторожно к тому окну. Боллз направил в него луч света фонарика.

— Кора, там нет никакого лица. Это...

— Бюст, — закончил фразу писатель.

— Бюст? — Усмехнулся Дикки. — Ты имеешь в виду сиськи?

— Нет-нет... Все занавески в каждом окне дома были задёрнуты, но в этом был пропущен пробел, и в нём действительно было видно мраморное лицо. — А не заморачивайся, парень, — сказал писатель, — считай это статуей головы. — Он вплотную заглянул в окно. Некоторое время разглядывал бюст, повернулся и сказал. — Кажется, это итальянский мрамор. Очень дорогой.

— Ебать меня в сраку! — Обрадовался Боллз. — Слышал, Дикки, Таулер не наебал меня!

Писатель продолжил.

— Но ещё любопытней медная плита под бюстом. На ней написано "Филлип Марканд, 1674-1728." Маркиз, если я правильно помню, был известным французским медиумом, который, по слухам, мог общаться с мёртвыми.

Боллз, Дикки и Кора разинули рты и уставились на него.

— И это, смотрите вот здесь, — и писатель повёл их по ступенькам на разрушенное крыльцо.

— Я почти не заметил этого из-за разбитых экранов. Посветите туда своим фонариком, пожалуйста, — попросил он Боллза.

Боллз сделал, как его и попросили, и почти ахнул. Над входной дверью был полукруг из витражного стекла.

— Вы видите лицо?

Все прищурились.

— Ну, чёрт возьми, если он не прав. — Сказала Кора.

Мозаика образовала лик, под которым витиеватыми буквами писалось "Александр Сетон."

— Кто он такой, чёрт возьми? — Спросил Боллз.

— Самый печально известный из всех алхимиков, — пояснил писатель, — в 1604 году Сетон, как говорят, превратил свинец в золото.

— Пиздёж, — усмехнулся Боллз, но после ещё одного взгляда на лицо головоломки, он отвернулся.

Писатель улыбнулся.

— Похоже, дом, что вы выбрали для ограбления, парни, принадлежит оккультисту.

— Оккультизм? — Спросил Дикки с удивлением в голосе. — Ты имеешь в виду, поклонение дьяволу и все такое?

— К чёрту это всё, давайте свалим отсюда! — Снова завизжала Кора. — Боллз. Ну же! Развяжи мне руки!

— Я был бы признателен за то же самое, — сказал писатель.

— Постойте тут пока, — приказал Боллз и отвёл Дикки в сторону, чтобы его не слышали.

Лицо Дикки было белым от стресса.

— Чёрт, чёрт, чувак, это пиздец какой-то же.

— Расскажи мне об этом, Дикки. Мы спиздили ёбаный фургон, в котором было два человека, которые могут с лёгкостью нас опознать.

— А этот ёбаный дом, чувак? Тот парень сказал, что, по ходу, хозяин сатанист! Они же режут младенцев и жгут людей на кострах! Надо сваливать отсюда, пока не поздно!

Боллз шумно вдохнул и закатил глаза.

— Боже, Дикки, ты же сам слышал этого чувака, одна статуя, по его словам, стоит огромных денег! И кто его знает, что ещё есть там!

— Да, чувак, но чёрт... — Дикки бросил беспокойный взгляд на крыльцо. — Что мы будем делать с этими двумя?

— Я думаю, что мы вежливо попросим их помочь нам, а потом завалим.

4

Писатель, к своему удивлению, обнаружил, что он совершенно не нервничал. Дело в том, что по величайшей случайности он был похищен двумя деревенскими воришками в процессе осуществления подготовки к более крупному преступлению. Следовательно, его будущее выглядело довольно печальным, поскольку, скорее всего, как только их ограбление будет завершено, у этих двух оболтусов не останется другого выбора, кроме как избавиться от него. Его единственным сожалением было то, что он так и не закончит "Мусор белой готики"...

— Эти два кретина убьют нас, — прошептала ему Кора.

— Поверьте мне, мисс. Даже самые краткие размышления показали мне эту вероятность.

— Знаешь, у меня есть сводная сестра, она живёт в южной Дакоте, где метамфетамин продают повсюду, и он там дешёвый. Она звала меня к себе на прошлой неделе, и я даже не знаю, почему, но я не поехала к ней. — Кора оглянулась, и вздохнула, её плечи опали. — Как я бы хотела поехать к ней.

— Давайте посмотрим на это, как на стакан, который наполовину полон, а не пуст, мисс, — посоветовал писатель.

— Чё, бля? Какой ещё стакан?

Писатель покачал головой.

— Давай не будем терять надежду. Возможно, мы сможем выбраться из этого.

Тощая девушка нахмурилась.

— Что мы будем делать?

— Мне кажется логичным, что до тех пор, пока мы делаем себя полезными для них, мы продлеваем свою жизнь, и в то время... У нас может появиться возможность сбежать.

— О, чувак, я чертовски надеюсь на это, потому что, если я не достану кристаллы в ближайшее время, мне пиздец...

Её комментарий шокировал писателя.

— Ээ... Надеюсь, этого не случится.