Минотавра

— А я говорил! — Снова вмешался Дикки, — эта моя молофья, смешанная с каким-то чёрным дерьмом из пизды той бабы! Когда я кончил, вся эта херня просто брызнула из неё!

— Чёрт, — прошептал Боллз, — я даже и не знаю, кому из вас верить, мне надо самому всё это увидеть. Но до того, как Боллз пошёл к лестнице, его остановил писатель.

— Мистер Боллз? Я думаю, что мы можем и дальше всю ночь бегать по этой лестнице, но ответов на наши вопросы так и не найдём. Тем не менее, я должен вам сказать, что у меня есть догадка... Что есть более вероятное место в этом доме, где мы можем найти ответы на интересующие нас вопросы.

— Где? — Спросил Боллз.

Писатель указал на подвал.

— Там воняет хуже, чем у козла под хвостом, но почему бы и нет. Хорошо, — сказал Боллз, — Дикки, приведи Кору в сознание и тащи её задницу с нами.

Писатель шёл впереди, пытаясь привыкнуть к гнилому аромату, спускаясь по литым ступенькам вниз. Боллз сдерживал за его спиной рвотные позывы. Дикки тоже плёлся в низ, только Кору он не смог привести в сознание и поэтому просто тащил её за собой. Внизу вонь усилилась. Фонарики освещали силуэты странных дверей и столов, и да! Полок с книгами. Писатель достал зажигалку, чтобы зажечь многочисленные свечи, а затем...

Дикки, Боллз и писатель уставились на одно и то же.

— Не удивительно, что здесь так воняет, — пробормотал Боллз.

— Боже правый! — Воскликнул Дикки и в замешательстве уронил Кору на цементный пол.

— Это место больше похоже на храм, чем на подвал, — отметил писатель, — и как уместно... Жертвенный храм.

Три стены комнаты были украшены дорическими столбами, пусть и короткими, а между ними висели шесть металлических клеток. Как раз в одной из них и была причина их беспокойства. Труп обнаженной женщины. Только писатель осмелился подойти. От пупка до горла был сделан глубокий разрез, разделяющий две вялые груди цвета овсянки. Пара хирургических ретракторов осталась прямо в ней, что заставило разрез быть открытым, подобно двойным дверям, дающим ход к сердцу. Стоит сказать, что полость была пуста.

— Вот это я называю веселушка, — сказал Боллз со страхом в голосе.

— Похоже, там чего-то не хватает, — заметил Дикки.

— Сердца, — сказал писатель, а затем осветил различные области комнаты. — Судя по этому крематорию и той старой книге о тефромантии, я бы сказал, что эта несчастная была ритуально принесена в жертву. Смотрите, видите этот пепел? — Писатель указал на кучку пепла под одной из деревянных дверей. — Тефромантия — это оккультная наука, которая использует пепел жертв для различных тёмных искусств, также включающая в себя воплощение.

— Ты хочешь сказать, что Крафтер увлекается этим сатанинским дерьмом? — Спросил Боллз, не совсем понимая, что происходит.

— Ну, у этого человека точно есть хобби.

Дикки пялился на труп девушки.

— Что это было за умное слово, которое ты только что сказал?

— Воплощение? Это означает сделать плоть, другими словами, Крафтер совершил тефроманический ритуал, чтобы вызвать дух или призвать демона...

Боллз и Дикки замолчали. Писатель закурил ещё одну сигарету и внимательно осмотрел несчастную.

Женщину подвесили на дверь с помощью железного крюка, продетого ей в челюсть прямо под подбородком. Под её ногами была огромная лужа крови, стекающая из разреза по её бледным целлюлитным ногам. Кровь уже свернулась и засохла. Её ноги и голени были темно-синими.

— Я бы сказал, что она умерла день, может, два тому назад, — оценил писатель. — Разложение тела ещё не началось, и я хочу ещё добавить, что она не первая, кого постигла такая участь в этой комнате. Теперь он светил на пол. Перед каждой из шести деревянных дверей в причудливой комнате также были пятна от засохшей крови. Писатель толкнул дверь, к которой было подвешена девушка. За ней ничего не оказалось, кроме кирпичной кладки.

— Какого хера это значит? — Спросил Боллз. — Если Крафтер замутил этот дьявольский ритуал, чтобы вызвать демона, то врата в ад должны же быть за этой дверью, а не за стенкой? Правильно же?

Писатель усмехнулся.

— Пока ритуал будет активным, то и врата — открытыми, но это только всё в уме Крафтера. Не существует ни адских врат, ни демонов, мистер Боллз.

— Да?

— Давайте не будем увлекаться, джентльмены. Крафтер — оккультный фанатик. Он считает себя слугой дьявола, служа ему таким образом. Но на самом деле это понятие ничем не отличается от того, что кто-то потирает кроличью лапку на удачу или избегает трещин на тротуаре. Это суеверие. Крафтер, вероятно, верит, что он на самом деле вызывает демонов или что-то ещё, но на самом деле это просто ересь.

Дикки прищурился.

— Ересь?

— Да что за ересь такая? — Спросил Боллз.

Писатель закатил глаза.

— Это чушь собачья, джентльмены! Оккультных наук не существует. Они не работают. Но такие люди, как Крафтер, в это свято верят.

— Вот как, — молвил Боллз, гладя свою козлиную бородку.

— Но если всё это дерьмо и небылицы, — затараторил Дикки, — тогда как объяснить появление чёрной цыпочки наверху, которую я трахнул, и она ещё нагадила на пол из своей киски! Разве это был не демон?