Минские страсти

Звездочет был настолько знаменит, что даже и ухом не повел, слушая противоречивую тираду вождя нации, и спокойно подтвердил:

– Конечно, мой господин! Всем не угодишь!

– Но ты меня успокоил, Иван ибн Моисей, а то я в последнее время что-то стал мнительным… Как посмотрю новости с трудового фронта, как почитаю сводки о наших успехах в экономике, так просто начинаю… сомневаться. Да, решено! Буду руководить и дальше. Такой уж мой жребий!

Женщина с золотыми сережками

Спустя три дня дедушка Матвей Карпович утром поехал в поликлинику. Войдя в троллейбус и пробив билет, он сел на свободное место и по привычке огляделся. Ему всегда было интересно наблюдать за людьми, иной раз забавно, иной раз противно, иной раз с сочувствием. Люди представляют собой все виды страдальцев, только кто-то страдает больше других. Но всем чего-то не хватает, и все жалуются и ноют. Такой народ!

Внезапно деда что-то кольнуло. Он даже слегка растерялся, пытаясь сообразить, что его кольнуло, что привлек его взор, и чего он не мог понять. Он встряхнул головой и тут увидел перед собой сидящую впереди женскую голову с короткой стрижкой светлых волос. Она сидела перед ним на соседнем сиденье. В ушах у нее были золотые сережки. В форме трех крошечных лепестков!

Старик обомлел. Невероятно! Те же самые сережки!! Но это далеко не значило, что это была та самая женщина! Но могло и означать! Дед замер. Он окончательно растерялся, и не знал, что думать. Но, немного успокоившись, он понял, что думать пока ничего не надо, надо только теперь не упустить из виду эту женщину. Только не упустить. А дальше будет видно!

Через три остановки женщина с золотыми сережками сошла. Дед также. Теперь ему было не до поликлиники, свою остановку он давно проехал. Теперь только не упустить золотые сережки, очень уж больно они красивые! Деду они понравились.

Внезапно женщина столкнулась с каким-то, наверное, своим знакомым мужчиной и они остановились, радостно восклицая. Похоже, они давно не виделись, и видно, давно симпатизировали друг другу. Дед прошел мимо этой пары и остановился в нескольких метрах, словно прикидывая, как ему перейти улицу в самом ее оживленном месте. И оглянулся. Это был важный момент. Ему надо было разглядеть лицо женщины. Для дальнейших действий это была просто принципиально важно знать, как эта дама выглядела!

А выглядела она шикарно! Очень красивое лицо. Немного узкое, холеное, высокие скулы, большие глаза, брови над глазами дугой, безупречный вид, лицо человека, которому лет 35. Пышет здоровьем и красотой. Счастливая!

Лицо молодой очаровательной женщины с золотыми сережками врезалось в память бывшего армейского разведчика. Он еще постоял, потоптался на месте, отошел, и снова остановился, прикидывая ширину улицы, словно хотел ее переплыть.

Нет, не хотел он форсировать улицу, он ждал, когда женщина освободится и пойдет дальше. Ее нельзя было оставлять без внимания, такую очаровательную красотку, такую беззащитную и слабую. Он, несмотря на преклонные годы, все еще был готов защищать, заслонить грудью, встать во весь рост, пожертвовать собой. В случае необходимости, конечно.

Женщина закончила разговор, они обнялись со знакомым и она пошла вперед, стуча по асфальту высокими каблуками. Дед потащился за ней, поглядывая по сторонам, и делая скучный и немощный вид. Он был крепок сейчас как никогда, подтянут и силен. Он был похож на гончую, взявшую след.

Вскоре женщина подошла к красному кирпичному зданию, открыла тяжелою дверь и скрылась за ней. Дед подошел к металлической вывеске и прочел «Агентство Белтранс».

Но дед все еще не мог удовлетвориться результатами слежки. Работает ли она здесь, или зашла по делам, купить билеты, или навестить подругу?

Дед подумал, и решительно потянул ручку двери на себя. В вестибюле было прохладно. В операционном зале было много народа, но женщины с золотыми сережками не было видно. Впрочем, до начало работы оставались еще 2 минуты. И когда окошки всех касс открылись, дед прошел мимо них и за стойкой кассы № 9 увидел ту самую женщину!

Все! Теперь можно было ехать в свою поликлинику и просить выписать лекарства от тахикардии. Замучил пульс! Сердце так и бьется! Впрочем, не до сердца и тахикардии, когда во дворе такая напряженная международная обстановка!

У министра

Дедушка Матвей Карпович снова сел в троллейбус и поехал в обратную сторону. Он проехал не только поликлинику, но и свой дом_ и поднял голову только тогда, когда он въехал в Центральный район города. Это был особенный район! В этом районе жили только чиновники в своих отдельно стоящих виллах и особняках. Мигранты из России, Эстонии и Польши рано утром мыли улицы перед домами чиновников, прежде чем они выйдут из дома, кое-где сыпали песок, если на улице был гололед; рассыпали цветы, если было лето; либо расставляли лотки с яблоками и грушами, если была осень; или предлагали валенки и тулупы, если стояла лютая зима.

Район был славен своим главой, его звали Олесь Упыревич.