Минские страсти

В кабинете главы комитета государственной безопасности республики Ивана Пантелеевича Карателева было уже светло, когда он, высокий, седой, усатый, с короткой стрижкой, большим носом, усталым лицом, вошел и сел в свое старое коричневое кресло. Оно было такое же старое и усталое, как он сам. Они жили вдвоем в этом кабинете уже 26 лет, и они оба, конечно, слегка состарились и поморщились. Время делали свое неблаговидное дело, оно старило людей и вещи, делало их хрупкими и подверженными тлению. И потому кресло держалось за главу КГБ, чувствую нутром, что придет новый начальник и выбросит его на помойку. А старый глава КГБ держался за свое кресло, зная точно, что придет новый начальник и отправит его на свалку истории.

Так обстояло дело на тот момент, когда в дверь постучала секретарша и объявила, что пришел по приглашению Главный психиатр республики Шапиро Изя Иванович.

– Давай его сюда! – махнул рукой глава КГБ.

– Здравствуйте, Иван Пантелеевич! – поздоровался Главный психиатр, внимательно оглядывая своего высокого собеседника. От него ничего не укрылось как во внешнем, так и во внутреннем виде начальника тайного сыска. Для начальника, в свою очередь, вообще не было ничего скрытого или тайного, а только явное. Оба они видели насквозь.

– Вызывали? – уточнил психиатр.

– Пригласил! – уточнил глава разведки.

– Внимательно Вас слушаю, – улыбнулся Изя Иванович, усаживаясь в просторное кресло и складывая маленькие, толстые, мохнатые руки на груди.

– Требуется одно освидетельствование…

– Господина президента? – тонко улыбнулся психиатр и поднял брови. Усов у него не было на круглом лице и потому поднялись только брови.

Глава КГБ немного опешил от такой проницательности, но даже виду не подал, как всякий матерый разведчик.

– Наблюдаются некоторые странности, – продолжил он, слегка нахмурясь.

– Кстати, о странностях! – воскликнул психиатр, улыбаясь. – Есть такой анекдот. Приходит женщина к психиатру, и говорит:

– Знаете, доктор, с моим мужем что-то не с порядке!

– И что же с ним, по вашему, не в порядке? – спрашивает доктор.

– А вот что! Утром он выпивает чашечку кофе и следом съедает эту чашечку!

– И что же тут странного? – удивляется психиатр.

– А то, – говорит женщина, – что чашечку-то он съедает, а ручку оставляет!

– Вот это действительно странно, – говорит задумчиво психиатр, – ведь ручка-то самая вкусная!

– Шутки в сторону, – сказал глава КГБ, продолжая хмуриться, – дело у нас нешуточное. Требуется… диагноз!

– Поставим! – спокойно отвечает психиатр. – Какой нужен?

– Нужен точный!

– Это другое дело!

Психиатр стал серьезным.

– Это совсем другой подход. И другие методы. А какое должно быть обследование: официальное, или, так сказать, негласное?

– Негласное, разумеется. Только между нами. Этот диагноз нужен мне, а не ему.

– Как же мне судить о больном, то есть пациенте, если не говорить с ним, не смотреть в его безумные глаза?..

– А разве биография человека ни о чем не говорит? Поступки? Путь к власти? Ближайшее окружение? Женщины? Семья? Неофициальные речи? Мне кажется, это все намного красноречивее слов и взглядов… – спокойно сказал глава КГБ и прищурился.

– Разумеется, Иван Пантелеевич, это все тоже объект нашего внимания, – улыбнулся маленький, толстый психиатр.

– Вот и договорились! Все материалы получите…

Отравление

После того, как дедушка Матвей Карпович, выпив рюмку на посошок, попрощался с министром внутренних дел, и в сопровождении дежурного полковника был доставлен прямо домой, так как ему стало совсем хорошо, министр, оставшись наедине, задумался. Но едва он протянул руку к бутылке коньяка, как в дверь постучали. Министр вздохнул, поставил бутылку у ножки стола и сказал:

– Войдите!

Вошел начальник Минского уголовного розыска, генерал-майор, Цветень Горша.

– Есть потрясающие новости, товарищ генерал- полковник! – доложил он.

– Присаживайся, Цветень Иванович.

Генерал-майор сел в кресло напротив министра и начал доклад:

– Личность убитого в парке Челюскинцев мужчины до сих пор не установлена. При нем не было никаких документов. Работа по установлению продолжается.

– Очень странно – пробормотал министр, поглаживая опущенные усы.

– Но зато удалось установить причину смерти этого неизвестного мужчины! Вы не поверите, Георгий Матвеевич!

– Попробую поверить! – кивнул генерал-полковник, настораживаясь.

– Наши патологоанатомы из городского морга долго бились, никак не могли понять причину смерти, пока кому-то из них не пришла в голову идея пригласить на консультацию медиков из военно-медицинской академии. Они сразу установили, что смерь мужчины наступила в результате отравления Старичком…

– Что?! – вскричал министр МВД и даже приподнялся в кресле! – Старичком?!

– Так точно, товарищ генерал-полковник, Старичком!

– Невероятно! Не могу поверить! Это же…

– Так точно, Георгий Матвеевич, это боевое отравляющее вещество нервно паралитического действия. Momento mori! Мгновенная смерть!

Министр сидел несколько мгновений молча, лишившись дара речи.