Минус двадцать для счастья (СИ)

Когда я вернулась, мама еще спала, а я приняла душ, переоделась, приготовила оладьи из овсяной муки и стала пить кофе. И вот теперь, когда настроение хуже неуда, я одна, а заняться нечем, мысли, от которых отмахивалась, попытались вернуться.

Вчера… С Макаром… Может, зря я так резко?

Но я решительно отмахнулась вновь.

С его прошлым я бы могла смириться — его все равно не исправить, и можно только принять или нет. вот быть запасным вариантом, зная, что он все ещё любит другую, целовать его и думать: кого он представляет в этот момент? Меня. Или Злату. Не смогу. Изведу себя, вернусь к легкому способу унять стресс, снова устpою культ еде.

Не хочу. С меня хватит!

Я сделала шаг вперед. И останавливаться не собираюсь. А Макар… Пока ещё есть вероятность, что мы будем идти вперед вместе. Пока еще. Вот только следующий ход за ним. И то — если я не успею уйти слишком далеко.

— Так, пахнет чем-то вкусненьким! — послышался голос мамы, а спустя пару секунд она показалась в проеме кухни. С грустью посмотрела на темно-коричневые оладушки и с надеждой на холодильник. — А у нас осталась колбаска?

— Если ты вчера ее не съела, то да.

— Тогда доброе утро! — улыбнувшись, мама поспешила в ванную и переодеваться.

На кухне она появилась через десять минут, и к тому времени я успела сделать ей два горячих бутерброда с колбасой и сыром и чай. Сама устроилась напротив со второй чашкой кофе.

— Спасибо, — мама ожидаемо потянулась к оладьям, но я подвинула тарелку с ними к себе.

— Не мучайся: eшь то, что нравится.

— Хорошо, — легко отступила она, а жуя бутерброд, заметила. — Но знай, что есть блюда, которые ты готовишь изумительно вкусно!

— Знаю. Только почему-то они в основном калорийные.

— Какие планы? — заметив мой взгляд, устремленный на ее бутерброд, мама быстро перевела разговор на другую тему.

— Ну… — я взяла оладушек, вполне вкусный, если привыкнуть. — Думала сходить в спортзал — хоть и далековато теперь, но абонемент жаль. А потом собиралась засесть за ноутбук и поискать работу.

— За абонемент можно попробовать вернуть деньги, но пока это не имеет смысла. Мы же не знаем, где будет твоя новая работа. Правильно?

— Логично, — согласилась я.

— И да, Лер… — Мама сделала паузу и посмотрела на меня так, что я сразу заподозрила неладное. — Может, ты сходишь к дяде Леславу?

— Схожу, конечно, — буркнула я, — поздравлю его с Новым годом, как обещала.

— Нет, Лер… Я подумала… — Нервничая, мама все-таки взяла один оладушек и съела его. — Он давно говорил, что если ты захочешь, поможет тебе с работой. Вот только давай не отказывайся сразу! Послушай меня, Лер. А вдруг он правда предложит тебе что-то интересное?

— Мам, что? Я сама не знаю, чего хочу. А дядя Леслав совершенно не знает меня!

— Это ты зря на него наговариваешь, — горячо возразила мама, но тему развивать не стала. — Как хочешь, Лер. Дело твое, но я бы сходила.

— Представляю, как он обрадуется, — буркнула я. — Пару раз в году увидеться в домашней обстановке его серпентария — еще нормально. А если я начну мелькать у него перед глазами каждый день?

— С чего бы? — изумилась мама. — Роль секретаря у него занята, а с другими сотрудниками у него для встреч нет времени.

— Это единственное, что звучит соблазнительно в твоем предложении.

- тлично! — мама чмокнула меня в макушку. — Вот ты давай, соблазнись! когда будешь готова, позвони ему. Он будет рад.

Мама ушла собираться на работу, а я задалась вопросом: с чего такая уверенность, что он будет рад? Вывод напрашивался один и самый закономерный: мама уже говорила с дядей Леславом на эту тему. И вряд ли он будет так рад, как она уверяла, но теперь идти к нему чуточку легче.

Чуточку, но в данных обстоятельствах это уже немало. Я предпочитала и с дядей, и с некоторыми другими родственниками по линии папы пересекаться как можно реже. Но бывали случаи, когда это становилось необходимостью, — семейные праздники и форс-мажорные обстоятельства. Иногда эти понятия притворялись синонимами, а иногда воспринимались как нечто различное. К примеру, я расценивала свое скоропостижнoе увольнение как форс-мажор, а вот дядя вполне может устроить из этого праздник.

Еще бы: зарекалась, столько раз отказывалась, когда предлагал, и вдруг заявляюсь сама…

Идти не хотелось.

Тем более что все наши встречи были для меня как нож в сердце и буквально выводили из душевого равновесия. Но, может, мне как раз и нужна эта встряска? Да, в домике улитки удобно. Но, может, пора выйти из него и взбодриться?

Как бы ни проходили наши встречи с дядей Леславом, они всегда дарили массу адреналина.

Дабы не передумать, сходила за мобильным и набрала его номер. Два длинных гудка, и послышался строгий мужской гoлос человека, привыкшего управлять:

— Лера, что-то случилось?

— Да.

Я знала, что он занят, что у него много дел, но мне было трудно заставить себя гoворить. Еще труднее начать просить.

— С пяти до пoловины шестого я буду свободен, — сказал дядя Леслав. — Так что мы можем встретиться и поговорить. дин на один.

— В центральном офисе?

— Да.

— Спасибо. Я буду.