Минус двадцать для счастья (СИ)

— Ладно, ладно, — он поднял руки, — уговорила, сдаюсь и временно не конфликтую. Нельзя мне сейчас фингалом обзаводиться. И царапинами не хочу. У нас после Нового года модный показ, будет представлена новая, интересная коллекция. Могу прислать тебе приглашение, кстати.

— Не кстати, — oтбилась я.

— Ну да, ну да, — он хмыкнул. — Извини, забыл, что тебя такое не интересует. Впрочем…

Его глаза азартно сверкнули, он смело придвинулся ко мне и змеем-искусителем доверительно зашептал:

— Ты знаешь, насколько я помню, там есть то, что может тебя увлечь. Да, Лера-Лера, да. Ты только представь, там будут юбки-карандаши! И мужские накидки, чем-то похожие на пеналы. Приходи, сестра! Посмотришь, как важно шагает по подиуму твоя любимая канцелярия!

— Только если там ещё будут скрепки, — смеясь, ответила я.

— Заметано! — Матеуш в одно мгновенье стряхнул с себя всю дурашливость. — Я пришлю тебе приглашение. На двоих. И ты придешь. Мне все равно с кем, но придешь.

— С чего такая уверенность?

— Потому что я выполню поставленное тобой условие: там будут скрепки. А ты… Да, Лера-Лера, несмотря на то, что в последнее время мы редко виделись, я все ещё помню… Ты всегда держишь слово. При всех очевидных отличиях, этo единственная черта, которая объединяет всех нас, Ковальских!

Из лифта я вышла в еще худшем настроении, чем в него вошла, потому что Матеуш прав. Это потом, если на подиуме не будет ни намека на скрепки, я смогу отыграться, а пока…

Идти придется.

Даже тетя Тамара, при всех ее недостатках, всегда держит слово. Матеуш не только прав — он ловко, очень ловко меня подловил. Вопрос оди: зачем ему это надо?

— О чем задумалась? — следуя за мной к гардеробной, поинтересовался Матеуш.

— О тебе.

— Польщен, сестра, — он взял дубленку вместо меня и галантно подержал ее, предлагая в воздухе попасть в рукава. — Вот только, знаешь… мое скромное мнение специалиста по моде… Тебе давно пора подумать о себе. Очень давно. Килограмм так пятнадцать назад.

— Мое нескромное мнение специалиста по неравным боям, — попав в рукава, развернулась к брату, — что тебе надо или прикусить язык, или лучше беречь лицо.

— О, да! — приобняв за спину, он подтолкнул меня к выходу. — Я помню, как в детстве ты все норовила меня покалечить.

— Не наговаривай. Я просто от тебя отбивалась!

- чем я и говорю, — хмыкнул он. — А могла бы терпеть, как мои сестренки. Подумаешь, пару раз ущипнул. Так бы ты мне надоела еще тогда, а сейчас… вожусь вот с тобой…

— Что? В каком это смысле?

Мы вышли на улицу, но я остановилась и с любопытством взглянула на брата. Тот сделал вид, что я с ним рядом просто так, и задумчиво посмотрел в сторону. Ветер вздернул его длинную модную челку, ворох снежинок разбавил собой черноту волос, и все взгляды проходящих мимо здания девушек потянулись к этому мужчине на вершине лестницы. Эффектно, что и сказать. Вот только Матеуш или не замечал этого, или привык. А я начала подмерзать.

— Кого-то ждем? — напомнила о себе.

— А ты, как я посмотрю, терпеливая избирательно, — он с удивлением взглянул на меня. — Две минуты стоим, и ты почти в бешенстве, а как набивать бока — так два года терпеливо хомячила!

— Матеуш! — возмутилась я такой наглости, а потом предвкушающе улыбнулась, чем насторожила его.

— И что значит эта ухмылка? Сестра, давай ты посягнешь на меня как на боксерскую грушу после показа? Ну да, я заслужил на мелкую месть — согласен, немного переборщил. Но раз я сам осознал, дай хотя бы отсрочку!

— Хорошо, — пpодолжая улыбаться, ответила я.

— Что-то я начинаю нервничать, — пробoрмотал он и сделал вид, что стирает со лба испарину. — Давай, пока мы бездействуем, ты объяснишь, что значит вот эта твоя ухмылка. А то ты знаешь меня, устрою тебе…

— Что, например?

— Например, внушу тете Тамаре, что она cлишком редко общается с любимыми родственниками и давно не приглашала себе.

— Любимые родственники? Это ты на себя намекаешь? После того, что ты сделал?

— Подумаешь! — отмахнулся Матеуш. — Проплачу другое исследoвание нашего древнего рода, и сама понимаешь, после того, как туда запишут пару князей… я легко верну расположение тети и смогу на нее влиять.

Я скривилась — угроза была серьезной и при деньгах Матеуша легко могла перейти в реальность. Дело в том, что кто-то когда-то убедил тетю Тамару, что у нее не просто польские корни, а корни польских аристократов. С тех пор она была чопорна, холодна, дотошна, щепетильна и следовала каким-то странным и, на мой взгляд, придуманым лично ею, унылым традициям.

Общаться с ней больше часа в году было вредно для психики, потому что она не просто придерживалась надуманных правил, а пыталась внушить их другим. Одним из правил были частые ужины полным составом семьи. Многие пытались отбиться, но это не удалось даже дяде Леславу. Что уж говорить о нас!

Ужин под надменным взором тети Тамары. В одежде, полагающейся настоящим леди и джентльменам. С интеллектуальными беседами вo время трапез. С соблюдением древнего этикета, вычитанного из не менее древних книг. И под классическую музыку, к которой нам предстояло привыкнуть.