Минус на минус

Я повел плечами, мысленно досчитал до десяти и толкнул дверцу черного хода. Пора было кое-что прояснить.

– Полина! – позвал, пытаясь, чтобы голос казался ровным. Девчонки вынырнули из-за знакомого мусорного бака. Вернее, одна вынырнула, а вторая осторожно выглянула, не поверив в мое напускное спокойствие. Умница, ведьмочка. Соображаешь. Иногда.

– Что там? – спросила готесса, кивая на дверь.

– Тишь да благодать, – хмуро ответил я. – Как на любом рок-концерте. Иди внутрь.

– А я? – почти пропищала Ева.

– А ты – нет.

– Прости, Евочка, но с этим кадром разбирайся сама, – с трудом вырвав одежду из рук подруги, заявила Полина. – Удачи, ребята! – и скрылась в темноте помещения.

Я глубоко вздохнул. Над баком показалась черная макушка и два огромных испуганных глаза. Мрачно ухмыльнувшись, поманил ведьму пальцем. Она покачала головой, я нахмурился. Сложил руки на груди, топнул ногой:

– Иди сюда!

Ева сделала вид, что задумалась, потом показала мне кукиш и нырнула обратно за бак. Ну либо у нее там телепорт на Северный полюс, либо она сейчас реально доигралась! И ведьма словно почувствовала:

– Ладно-ладно, уже иду! Только пообещай, что драться не будешь!

– «Драться»? – фыркнул я. – С тобой?! Да ни за что на свете!

И, прежде всего, потому, что это слово подразумевает взаимное избиение! А у меня-то совсем другие планы…

Дождался, пока девчонка приблизится на расстояние броска, и резким движением притянул к себе. Схватил за волосы, грубо поднял лицо и накрыл губы. Вот как надо целоваться, ведьма! Чтобы ты сперва охнула и попыталась вырваться, а затем задрожала, обмякла, подалась навстречу. Чтобы ты кусала мои губы, пила мое дыхание, забылась в моих руках, обняла за шею, забралась пальцами в вырез рубашки…

Только мне этого было мало. Опустив ладонь ей на бедро, я скользнул выше, на попу, поднимая юбку, добрался до трусиков, чуть приподнял ткань, зажмурился и одним быстрым усилием наложил руну.

– Ммама!!! – распахнула глаза девчонка и попыталась отпрыгнуть. Я тут же вернул ладонь на талию, прижал ее к себе покрепче и зашептал:

– Тише, девочка, тише… сейчас боль уйдет.

– Что это было?!

– Заявление, – мрачно ухмыльнулся я.

– Какое еще заявление, садист?!

– Что ты моя, Ева, – объяснил с невинным выражением на лице.

– Какая такая «твоя», заклинатель?!! – прорычала эта недогадливая пиратка.

– Для твоего же блага надеюсь, что послушная! – зашипел в ответ.

– То есть ты меня сейчас взял и… заклеймил?!

– Никто не увидит мою руну, кроме меня и тебя самой! Так что де-факто это не клеймо!

– Ах так?! – низким голосом проурчала она. – Тогда вот тебе на!

И сунула ладонь мне в рубашку. Кожу у сердца обожгло, словно к ней прикоснулись раскаленной кочергой.

– Теперь ты тоже мой! – заявила не без гордости. Я опустил глаза: фигасе, «тоже»! Герб рода Пендрагон – крылатый лев на фоне трилистника отчетливо проступал слева на груди.

– Ну ведьма… – процедил сквозь зубы.

Она подняла на меня обиженный взгляд:

– Ты первый начал!

– Я?!

– Да! – ткнула она пальцем мне в лицо. – Ты! Если бы ты не… это… ну которое то… в общем… мне бы не пришлось… короче, ты виноват!

Я хмыкнул: ну надо же, теперь она краснеет. Каждый раз этому удивляюсь: как расстегнуть четыре пуговицы на груди – так это она первая, а как сказать об этом вслух – куда только храбрость девается?!

– И вообще, – продолжила, отвернувшись, бухтеть девчонка. – Что ты себе позволяешь?

Я вздохнул, улыбнулся и, обняв ее за плечи, поцеловал в макушку. Прижался к ней щекой:

– Дурочка…

Она вздрогнула, но на этот раз почему-то решила смолчать.

«Что себе позволяю? – мысленно спросил у самого себя, вдыхая запах ее волос. – Слишком многое, наверное. Но в последние дни только это и осталось в голове. Совсем с цепи сорвался… Ну и пусть. Я тебя все равно никому не отдам, ведьма…»

И только спустя минуту почувствовал, как тонкие пальчики обхватывают меня за талию. Недоверчивый зверек…. Вредный… Ехидный. Мой!

Ева Моргалис

Наверное, я все-таки влюбилась. Потому что такой стандартный для меня вопрос «Ой, мамочка! Да что же я делаю?!» появился только минут через пять после того, как мы с Алексом застыли, обнявшись, на заднем дворе ночного клуба. И, знаете, какой ответ выдал мой всегда осторожный внутренний голос?

«Да ладно… тепло, уютно. Давай еще постоим…»

Я даже не сразу определилась: плакать или смеяться. Во-первых, вот так поговорить сама с собой и не добиться желаемого эффекта могла только я. А во-вторых, с каких это пор моя собственная интуиция встала на сторону заклинателя?

– Алекс, ты не собираешься возвращаться на сцену? – спросила после короткой, но беспощадной борьбы сердца и разума.

Парень глубоко вдохнул и хмыкнул мне в макушку:

– Уже прогоняешь?

– Просто я ответственная, – буркнула, не поднимая головы.

– Иногда даже слишком, – в тон мне прошептал Соколов.

Я вздохнула, улыбнулась и попыталась хоть как-то исправить ситуацию:

– Ну хочешь, я тебя после концерта подожду?

– А ты еще и после концерта меня хотела не подождать?! – воскликнул Алекс и добавил не без ехидства: – Фигасе мне с девушкой повезло!

У меня брови сами собой сошлись на переносице: