Минус восемнадцать

Она никого не увидела на заднем сиденье – значит, что это совсем не те, кого она опасается. Но меньше всего она чувствовала спокойствие, поскольку быстро прошла мимо похожей машины недалеко от здания полиции. Во всяком случае, та машина тоже была зеленой, и там сидело три человека, больше она ничего не знала.

Через двадцать метров дорога, по которой она шла, поворачивала обратно. Но как подарок с небес среди деревьев оказалась лестница, которая вела на верхнюю улицу. Она попыталась подниматься спокойным размеренным шагом, но после первых пяти ступенек начала перешагивать через ступеньки, а вскоре побежала изо всех сил. Пусть думают, что хотят, только бы ей уйти оттуда.

Лестница оказалась длиннее, чем она думала; в обычных случаях она смогла бы дойти только до половины, и ей пришлось бы остановиться. Но сейчас она добралась до самой верхней ступеньки, где обернулась, и к своему облегчению увидела, что за ней никто не поднимается. Может быть, ей все это померещилось.

Как только дыхание пришло в норму, Санни повернулась, чтобы продолжить поиски подходящего дома, но наткнулась на человека, который стоял прямо за ней.

– Прости, – сказала она, пока не увидела, что у человека на лицо натянут капюшон с желтым смайликом.

– Ха-ха, сука подумала, что она в безопасности!

Санни повернулась на голос, который раздался сбоку, и увидела еще одного в маске с мобильным в руке. Больше она ничего не поняла, поскольку получила первый удар.

94

После разговора с Малин Фабиан повернул зажигание, включил фары и собрался ехать домой к Матильде. Но потом заглушил двигатель и несколько минут просидел в машине, положив руки на руль. Только сейчас до него дошло, что на самом деле означает информация, полученная от коллеги из Стокгольма.

Когда его осенило, он почувствовал прилив энергии. Внезапно перед его глазами встала вся картина. Двойняшки купили половину имения на деньги Юхана Халена, но они, понятно, не будут довольны, пока не получат все имение целиком. Поэтому ни Утес, ни Лилья, ни Интерпол не смогли найти никаких признаков того, что они выехали из страны.

Когда все говорило о том, что они должны уехать, они сделали наоборот и остались.

И сейчас, может быть, уже вовсю разделываются со следующей жертвой.

Мысль почти запретная, но если обычно они надеются на то, что преступник перестанет совершать свои деяния, то в данном случае это хорошие новости, которые, как это ни парадоксально, означают шаг вперед в расследовании. Наконец-то у них для отработки появилась конкретная версия, и решение проигнорировать выходные и вернуться обратно в полицию, чтобы опять заняться расследованием, показалось более естественным, чем когда-либо.

Он позвонил Тувессон. К его облегчению она ответила и, судя по голосу, была совершенно трезвой. Фабиан рассказал ей о Дидрике и Нове Мейер, об убийстве из мести Хеннинга фон Юлленборга и о том, что, скорее всего, они по-прежнему находятся в Швеции в поисках новых жертв.

Она взялась обзвонить остальных членов команды, чтобы попросить их отменить планы на выходные. Коллеги его тоже удивили. Все вернулись на рабочие места и к тому же сделали это с таким энтузиазмом, который не наблюдался у них уже несколько дней.

По традиции Тувессон купила пиццы и напитки, но пока что никто не взглянул на коробки. Даже Утес не мог сосредоточиться на еде, поскольку был полностью поглощен линейкой времени, которая теперь занимала целых две стены и тянулась назад аж до конца семидесятых годов, когда тайно родились двойняшки.

– После продажи всех активов Криса Дауна они приблизительно должны были получить сорок два миллиона крон, – сказала Лилья, не отрывая глаз от нескольких распечаток, лежащих перед ней на столе. – Я подсчитала: двадцать за дом, пятнадцать за различные ценные бумаги и другие основные активы и семь за движимое имущество, такое как произведения искусства, марочные вина и прочее.

– Получается, мы говорим о деньгах, которые они потеряли, когда мы схватили его после посещения банка, – сказала Тувессон, и Лилья кивнула.

– А сколько им понадобится, чтобы купить вторую половину этого имения под Стокгольмом? – Тувессон повернулась к Фабиану; он рассматривал фото, присланные ему Малин, из фотоальбома, который она нашла спрятанным в стене.

– Трудно сказать, пока имение не выставили на торги, но вполне вероятно от пятидесяти до ста. Во всяком случае, родственники Бернарда фон Юлленборга, похоже, намерены продать. По словам Малин, они пытались объявить его умершим полгода назад именно по этой причине. – На одном из фото Дидрик и Нова, лет шести-семи, сидели в одежде друг друга и занимались армрестлингом. Он в ее платье, а она напротив него в брюках.

– Да, похоже, сейчас у них с этим нет проблем, – заметил Утес.

– Иными словами, двойняшкам надо поторапливаться, чтобы успеть наскрести достаточно денег до начала торгов, – сказала Тувессон. – Да, кстати, Фабиан, дай мне номер Малин, хочу поблагодарить ее за помощь.

Фабиан кивнул, хотя не понял, что она сказала. Он рассматривал одну фотографию, от которой по какой-то причине не мог отвести глаз.