Минута после полуночи

С амазонкой по имени Анжела Давыдова все ясно: влюблена в мецената, как кошка. Красовский ее трепета не поощряет, дальше оборонительной стены не пускает. И за всем этим с бессильным отчаянием наблюдает «третий лишний».

Информацию о Стасе Бажанове Алимов раздобыл в личном деле секретаря. Желторотик, только что с университетской скамьи. Честно заработал красный диплом, собирался в аспирантуру, но что-то не срослось. Полгода просидел без работы, потом Никита Красовский поманил его хорошим окладом.

Алимов вспомнил взгляд, которым секретарь провожал патрона-соперника. Интересно, знает ли Никита Сергеевич о том, как относится к нему личный секретарь? И если знает, какие чувства испытывает? Наслаждается чувством опасности и выбросом адреналина? Разрабатывает многоходовую комбинацию с неизвестной советнику целью? Или просто игнорирует неудачливого желторотика, как несущественную деталь театрального механизма?

Далее по списку шел бас-профундо, Анатолий Васильевич Сперанский. Об этом человеке Красовский выразился так: «Старый конь борозды не испортит».

«Старый» — в смысле опытный. Певец с большим стажем и хорошей профессиональной репутацией. Звезда куда меньшего масштаба, чем Извольская, но без дела не сидит. Не амбициозен, охотно принимает приглашения провинциальных российских театров. Любит свою работу и делает ее добросовестно, независимо от того, на какой сцене придется выступать.

Вообще-то партию, которую исполняет Анатолий Васильевич, изначально хотели поручить другому певцу с громким именем и кучей титулов. Но тот закапризничал, заупрямился, потребовал сумасшедший гонорар… в общем, не срослось. Интересно, знает ли Сперанский, что его пригласили случайно, по вынужденной необходимости? И если знает, какие чувства испытывает по этому поводу?

Запах, исходивший от Анатолия Васильевича, Алимов охарактеризовал как кефирный. С одной стороны, кефир — это нечто прокисшее. С другой стороны, чрезвычайно полезный для здоровья продукт. Возможно, в душе Анатолия Васильевича бродят бациллы разложения, а возможно, все наоборот: человек выдержал нужную закваску и научился принимать то, что изменить невозможно.

Последний из солистов, вождь аммонитян, Марат Матвеевич Любимов.

Алимов нахмурился. Вот уж кто ему не понравился, так это благообразный чеховский интеллигент с гнильцой внутри!

Информации о Любимове в Сети было немного. Окончил Институт Гнесиных, стажировался в Германии. Пел в нескольких известных постановках, но выше вторых ролей ни разу не поднялся.

Пахло от Марата совершенно обалденно: кажется, новейшей туалетной водой из серии «Фаренгейт». Но под летящим ароматом чувствительный нос Алимова безошибочно различил лежалый запах несвежего белья. Это был запах его ауры, насквозь пропитавший каждую клеточку. Такого человека легко представить выковыривающим газетные буквы и складывающим их в неровные оскорбительные строчки.

То, что Марат не любит Извольскую, ясно, как дважды два: баба слишком высоко задрала свою глупую голову. Алимов давно заметил: шовинизм — половой или расовый — всегда стоит на двух китах: колоссальной лени и чувстве собственной ущербности. Легко и приятно ощущать себя выше других только потому, что ты мужчина. Или потому, что ты — белый. Никаких усилий, никакой каторжной работы, никаких бессонных ночей и честной борьбы за лидерство — превосходство гарантируется записью в свидетельстве о рождении. Такова основная философия лентяев, завистников и глупцов.

Еще Алимов заметил, что люди, подобные Марату, всегда сравнивают себя с теми, кто находится ступенькой ниже. Измеряют расстояние от интеллекта до интеллекта и радостно потирают ладошки: ура, я лидирую! Я не последний в этом списке!

По-настоящему умные люди тянутся за теми, кто выше, талантливее, работоспособнее. Они охотно признают чужие успехи, беспощадно давят в себе зависть и честно пытаются достичь заветной планки. Такие люди не дают мозгам ни одного шанса на дезертирство и упорно наращивают максимальное количество извилин. К людям такого типа Алимов относил Никиту Сергеевича Красовского.

Информация, нарытая о Красовском в Интернете, оказалась куцей, как купированный собачий хвост. В конце семидесятых годов уехал в Израиль, оттуда перебрался в Америку. Окончил в Нью-Йорке Институт экономики имени Адама Смита, но по специальности никогда не работал. Совладелец нескольких казино и игорных домов за границей. Четыре года назад выкупил особняк, находившийся в аварийном состоянии, и превратил его в частный оперный театр. Гламурные тусовки не посещает, интервью не дает, ни в каких скандальных происшествиях не засветился.

Личная жизнь игорного короля ни для кого в театре секретом не является. Извольская и Красовский живут вместе, однако чувства не афишируют, даже приезжают и уезжают на разных машинах. Пожалуй, для Красовского это страсть. Может быть, страсть фанатика-коллекционера, который чудом заполучил в свои руки раритет. А что значит он для Извольской? Трудно представить спокойную выдержанную приму, охваченную мятежным порывом чувств.