Минутку, пожалуйста (ЛП)

— А я вот считаю, что этот ребенок — чудо, — говорит Лана, отвлекая всеобщее внимание от маминой истерики. Она смотрит на Джоша, и ее глаза наполняются слезами. — После того, что случилось в Балтиморе… я просто… я никогда не ожидала, что ты станешь отцом.

Я хмуро смотрю на Джоша.

— В Балтиморе?

Джош бледнеет, все веселье с его лица исчезает, резко сменяясь гневом.

— Мама, довольно.

Она поворачивается ко мне, ее глаза блестят от слез.

— Это просто чудо. Ты — чудо.

— Я не…

— Конечно же, чудо. Любой ребенок — дар Божий, — всхлипывает мама, вытаскивая из рукава салфетку и вытирая нос. — Но, Линси, если ты не любишь этого мужчину, то почему живешь с ним?

Лана широко распахивает глаза, явно не подозревая, что я живу здесь. Я смотрю на Джоша, который выглядит так, будто вполне доволен тем, что я в одиночку страдаю от этого допроса. Прочищаю горло.

— Ну, как ты знаешь, срок аренды бабушкиного дома истек, а я все еще не нашла работу, и… Джош вроде как настоял, чтобы я переехала к нему, потому что это имело смысл.

— Джош настоял? — повторяет Лана, и в ее голосе снова проскальзывает надежда.

— Но теперь у меня есть работа, — быстро выпаливаю я. Должно быть, его родителям я кажусь охотницей за деньгами. — И степень магистра психологии, так что я хочу нацелиться на построение карьеры и очень скоро найти собственное жилье и съехать отсюда.

Лицо Джоша становится суровым, он прищуривается и сквозь стиснутые зубы говорит:

— Мы, конечно, еще это обсудим.

Я хмурюсь и киваю.

— Да, обязательно.

Лана озадаченно переводит взгляд с меня на него, когда внезапно срабатывает пожарная сигнализация.

— Мой цыпленок! — вскрикиваю я и вскакиваю из-за стола, опрокидывая стул, когда делаю безумный рывок на кухню.

— Нет, нет, нет, нет! — Я открываю духовку, и оттуда вырываются зловонные клубы черного дыма. Я беру прихватку, чтобы вытащить сковороду, и случайно задеваю рукой верхнюю конфорку духовки. — Дерьмо! — восклицаю я, роняя цыпленка и отдергивая обожженную руку.

Внезапно я оказываюсь в чьих-то объятиях.

Джош разворачивает меня, крепко прижимая к себе, и рычит:

— Гребаный ад, Линси! — С выражением абсолютной паники на лице, он берет мою руку, чтобы осмотреть. — Что ты творишь?

— Я пыталась спасти ужин, — хриплю я, в горле стоит комок при виде чертовски болезненного красного волдыря.

— Надо его обработать. — Он хватает меня за здоровую руку и с невероятной скоростью тащит по коридору. — Мама, пожалуйста, позаботься о беспорядке.

— Хорошо, Джоши, — отвечает она.

Он ведет меня через свою спальню в ванную и захлопывает за нами дверь. Удерживая меня за талию, поднимает на прилавок. Роется в бельевом шкафу и достает аптечку. Не говоря ни слова, ковыряется в ней, пока не находит то, что ему нужно, его гнев более ощутим, чем боль от ожога.

— Джош, — тихо говорю я, когда он прикладывает смоченный в чем-то ватный шарик к моей руке, заставляя вздрогнуть.

Он поднимает глаза, мышцы лица дергаются.

— Что? — рявкает он сквозь стиснутые зубы.

У меня начинает дрожать подбородок.

— Почему ты так злишься?

— Потому что, Джонс… это чертов ожог второй степени. Может подключиться инфекция, остаться шрам. К этому нельзя относиться легкомысленно.

Я киваю и шмыгаю носом, в глазах стоят слезы от болезненной травмы и боли этого вечера, который обернулся полным и абсолютным провалом.

— Почему ты злишься на самом деле?

Он смотрит мне прямо в глаза так напряженно, что я не могу отвести взгляд. Его голос хриплый, когда он отвечает:

— Это было слишком.

— Что было слишком?

— Слишком много стресса. Слишком много эмоций. Слишком много работы. — Мышцы его челюсти дергаются от гнева, его ноги прижимаются к моим, свисающим с тумбы. — Ты обещала мне, что позаботишься о себе.

Я тяжело вздыхаю.

— Я забочусь, Джош.

— Суетясь целый день на кухне? Приглашая наших родителей к нам в дом, чтобы сбросить на них бомбу и заставить нас терпеть их безумные реакции? Это не забота, Джонс. Это противоположное заботе.

Я открываю рот и, заикаясь, говорю:

— Я… я думала…

— Что?

Я пожимаю плечами.

— Думала, это единственный способ рассказать родителям. Я не хочу быть твоей маленькой грязной тайной.

От моих слов все его лицо дергается, он качает головой, хватает меня за подбородок, пригвождая серьезным взглядом.

— Линси, ты даже отдаленно не похожа на маленькую грязную тайну.

Он выдыхает через нос и убирает руку с моего подбородка, возвращая свое внимание к ожогу, смазывает рану какой-то мазью, которая мгновенно снимает боль.

— Нелепо даже допускать мысль об этом. И просто нелепо, что ты не рассказала мне о своем тщательно продуманном плане на сегодняшний вечер.

— Я собиралась, но ты задержался на работе, — тихо отвечаю я, надувая губы и ощущая подавленность.

Джош накладывает повязку поверх ожога.

— Я бы не задержался, если бы знал.

Не отрывая взгляда от руки, я издаю печальный смешок и отвечаю:

— О, уверена, ты бы с радостью оставил своих неотложных пациентов, чтобы примчаться сюда ради моих нелепых выходок.