Минувших дней людские судьбы

23 июня 1900 года в Митрофаньевском зале Московского окружного суда началось слушание дела коммерции советника Саввы Ивановича Мамонтова, его брата, потомственного почетного гражданина Николая Мамонтова, двоих сыновей: первого – поручика запаса гвардейской кавалерии Сергея Мамонтова и второго – потомственного почетного гражданина Всеволода Мамонтова; дворянина Константина Дмитриевича Арцыбушева и потомственного почетного гражданина Александра Васильевича Кривошеина.

Председательствовал на первом слушании председатель суда Н. В. Давыдов.

От обвинения – товарищ прокурора Московской судебной палаты П. Л. Курлов и товарищ прокурора Московского окружного суда В. В. Цубербиллер.

От защиты – присяжный поверенный Ф. Н. Плевако защищал интересы С. И. Мамонтова; К. Д. Арцыбушева – Н. П. Карабчевский; А. В. Кривошеина – Н. П. Шубинский; Сергея и Всеволода Мамонтовых – М. М. Багриновский; Николая Мамонтова – помощник присяжного поверенного В. А. Маклаков.

Гражданский иск Управления казенных железных дорог поддерживали присяжные поверенные М. П. Домерщиков и Н. Е. Рейнбот; иск акционеров и частных лиц – присяжный поверенный В. В. Быховский.

Из 46 свидетелей не явились 10 человек. Суд решает продолжать слушание дела. Старшиной присяжных избран Г. Висневский.

Внимательно вчитываясь в речи обвинения, защиты, допросы свидетелей, последние слова подсудимых, мысль возвращается в место и время действия[22]: 30 июня 1900 года в 8 часов 10 минут раздался призывный звонок… «Суд идет, прошу встать!» Судьи заняли свои места.

Двери совещательной комнаты открылись и с листом в руке вышел присяжный старшина, а за ним присяжные заседатели. В зале настороженная тишина…

Старшина зачитывает первый вопрос:

«– Доказано ли, – что члены Правления Московско-Ярославской железной дороги с 1895 года по июль 1899 года сознательно, нарушая доверие акционеров, передали Невскому заводу несколько миллионов рублей. Причем 6 млн. переведены были на Савву и Николая Мамонтовых в виде долга…

– Да, доказано!

– Виновен ли Савва Иванович Мамонтов в том, что, состоя председателем, сознательно… передал Невскому заводу несколько миллионов рублей?..

– Нет, не виновен!

Один за одним мелькают вопросы и ответы; всего 29 вопросов, ответы:

Нет, нет, нет, не виновны…

Все факты признаны, вина подсудимых судом присяжных не признана!

– Подсудимые, – говорит председатель, – вы свободны.»

Стража уходит. Суд выносит решение, в котором постановил всех обвиняемых «считать по суду оправданными, а гражданские иски оставить без рассмотрения в порядке уголовного судопроизводства».

Суд состоялся, но не состоялось судилища!

Отголоски в печати – «Московский листок», «Русский листок»:

«Когда публика услышала об оправдательном приговоре, плакали, целовались с присяжными, жали руки всем Мамонтовым, лобызали Савву Ивановича».

«Присяжные заседатели целовались с представителями печати – общественная совесть и общественное мнение на этот раз оказались вполне солидарными: честь и доброе имя истинно русского деятеля, Саввы Ивановича Мамонтова, и всей его семьи реабилитированы».

П. А. Бурышкин в мемуарах «Москва купеческая» подвел общий итог мамонтовской драмы: «В конце прошлого столетия С. И. Мамонтову пришлось пережить тяжелое испытание и глубокую внутреннюю драму: в постройке и эксплуатации Ярославской железной дороги были обнаружены злоупотребления, и Мамонтову, как и его коллегам по правлению, пришлось сесть на скамью подсудимых. Злоупотребления, несомненно, были, но, с другой стороны, вся эта «Мамонтовская панама», как тогда говорили, была одним из эпизодов борьбы казенного и частного железнодорожного хозяйства. Чтобы осуществить выкуп дороги, министерство финансов, скупавшее акции через Петербургский международный банк, старалось сделать ответственным лишь Мамонтова за весь ход дела. В Москве общественные симпатии были на стороне Саввы Ивановича, и его считали жертвой. Оправдательный приговор был встречен бурными аплодисментами…»

В заключительной речи адвокат Ф. Н. Плевако дал характеристику обстановки «правления» С. Ю. Витте, при которой господствовала не деловая и честная конкуренция, а ведомственный протекционизм и административные амбиции: «Мамонтова судят за то, что при другом стечении обстоятельств могло стать предпринимательским триумфом… унижение такого незаурядного человека, как Мамонтов, – это подлинный вред, наносимый обществу».

К. С. Станиславский неоценимую заслугу Саввы Ивановича перед Россией выразил убедительной мыслью: «Это он, Мамонтов, провел железную дорогу на Север, в Архангельск и Мурман, для выхода к океану, и на Юг, к Донецким угольным копям… хотя в то время, когда он начинал это важное культурное дело, над ним смеялись и называли его аферистом и авантюристом».

После суда Савва Иванович выехал в Париж на Всемирную выставку, где получил золотую медаль как экспонент художественной керамики. В то же время на выставке был и С. Ю. Витте, но он не пожелал, а возможно и побоялся встретиться с С. И. Мамонтовым.