Мио, очнись! (СИ)

Мио была уже на втором месяце беременности, сражаясь с внутренним демоном, который так и нашёптывал ей убить мужа… Придушить его во сне (пару раз такое случалось, правда Какаши её потом сгребал в медвежьи объятия и ложился обратно спать). Учиха действительно стыдилась этого, ведь она любила его, а в нормальных семьях убийство для доказательства любви — это уже явный признак кровожадности.

В этот день, Мио наконец собралась силами и решилась рассказать Какаши о своих чувствах. Как только решимость в сердце появилась, также возникла и боль в сердце, слезились глаза и головокружение. Учиха чувствовала себя мерзко…

Какаши вернулся домой, удивляясь тому, что везде был выключен свет. Обойдя все комнаты, он нашёл Мио в спальне… Она лежала скорчившись в позу эмбриона и беззвучно плакала, руки были приложены к животу, словно создавая защиту.

— Мио? Что случилось? Тебе плохо? Отвести в госпиталь? Может позвать кого-нибудь? — взволновался мужчина, подбегая к жене.

— Ка-а-ак-а-аши-и! — сильнее расплакалась девушка, кидаясь в объятия пепельноволосого, чьи глаза в удивлении расширились. — Я… Гх… Так тебя люблю! — она говорила шёпотом, так быстро, чтобы хватило дыхания. Её покрасневшие и опухшие от слёз глаза смотрели в чёрные. — Хочу убить тебя! Разорвать на кусочки, чтобы ты нико… Кх… — Она схватилась за грудь, чувствуя сильную боль.

— Это… — Чёрные глаза в удивлении расширились. — проклятие? — мужчина нахмурился, садясь рядом с ней. — Мио, не спеши. Боль, она возрастает или становится сильнее только, когда ты много говоришь?

— В-в… Второе…

— Тогда говори по-малому, сначала одно, потом другое, жди когда боль перестанет досаждать, — Какаши заботливо погладил её по волосам. — м-ма, не забывай, что теперь ты не одна.

— Да… — Она с грустью посмотрела в пол, чувствуя боль в груди, головокружение, будто вот-вот потеряет сознание, между этим, ещё и смущение накрывало её с головой, заставляя лицо покраснеть. Она уже сказала так много о том, что хочет сделать… О, Ками! Как же это смущает!

Спустя минут пятнадцать, она продолжила говорить. Мио говорила отрывками, но Какаши запоминал всё, слушал и вникал. После того, как он выслушал, что она не желает отдавать его кому-либо, как женщине, так и убийце, как желает разрезать на кусочки и сохранить где-нибудь навсегда. Она на некоторых секундах напоминала ему Орочимару, но в тоже время, он прекрасно знал, что происходит с ней.

-… Я люблю тебя больше своей жизни! Я умру ради тебя, будь то ради твоего убийства, будь это для твоей защиты…! — проговорила на последних истоках силы, Мио устало опёрлась на плечо мужа.

— Я тоже очень люблю тебя, Мио. — Смущённо произнёс пепельноволосый. — Когда ты появилась в моей жизни… многое изменилось, я очень тебя ценю, ведь ты стала для меня самым дорогим и близким человеком. — Какаши притянул её в объятия, стараясь скрыть своё смущение, которое слышалось в голосе.

Мио облегчённо улыбнулась, погружаясь в темноту… Проклятие было снято путём признания всего, что ты желал сделать со своей любовью, путём того, чтобы вторая половинка приняла тебя с такими наклонностями. Если бы Какаши отверг Мио, она бы впала в некий режим берсерка, уничтожая всё на своём пути и желая умереть вместе со своей неразделённой любовью, так и случалось.

Мио несколько недель восстанавливалась под строгим надзором Цунаде, которая раздражённо причитала на пару Хатаке-Учиха, которые чуть не пришли к тому, что могли потерять своего ребёнка. Какаши, как и его жена, тогда выглядели как истуканы, перепуганные, бледные, взволнованные. Они заставили Сенджу нервно рассмеяться и убедить их, что сейчас всё в порядке и их ребёнок в безопасности.

Это были сложные моменты беременности, как спасение Итачи и Саске, так и признание в любви.

***

— Да, это было довольно сложно. — Вдруг серьёзно произнёс Хатаке, летая в облаках. — Я рад, что всё закончилось благополучно.

— Я рада, что встретила тебя. — Тепло улыбнулась Мио, смотря в его чёрные глаза.

Какаши улыбнулся, взяв миску с кашей и садясь за стол. Он принялся за трапезу, когда их сын спустился вниз, подбежал к матери, поцеловал её в щёку.

— Я ушёл, ка-сан, то-сан! — произнёс он, убегая из дома, наспех обуваясь, направляясь в академию, используя чакру для ускорения, как и шуншин.

— М-ма… — Какаши посмотрел в коридор пустым взглядом, вспоминая своё детство. — Ты ходила девять месяцев, чтобы родить мою копию, дорогая.

— Замолкни и ешь. — Глянув на него, произнесла Мио, подхватывая дочь на руки и говоря тёплым голосом. — Пойдём, милая, мамочка поменяет тебе подгузники.

Какаши хмыкнул, понимая, что сморозил лишнего. После этого, он доел кашу и, поднявшись наверх, поцеловав жену, отправился в резиденцию хокаге.