Мёд жизни

Варваре сразу, едва Светлана открыла рот, тема показалась опасной, и она стала наступать легкомысленной ораторше на ногу, но та не только лапу свою в вязаном шерстяном носке отодвинула, но и сама подалась в сторону, считая, что толчки, пинки и щипки идут от того, что людям тесно сидеть. Светлана явно нацелилась развить эту выгодную, с её точки зрения, новость во всех красках, но тут Эдуард Тихонович весьма грубо вытащил её из-за стола под предлогом «помочь принести чай».

Прямо за дверью спаленки разразилась нешуточная буря. Непарламентские выражения долетали до чуткого уха Варвары. Ругательства перемежались робким лепетом Светланы Борисовны, мол, что она такого сказала, но оправдания ещё более распаляли праведный гнев высокотактичного супруга. «В моём доме… я не позволю… чтоб ноги тут не было…»

Дверь то и дело дёргалась – это Елена Семёновна с чашками на подносе пыталась пробиться к имениннице. Вскоре и её писклявый голосок – «динь-динь-динь, динь-динь-динь, колокольчик звенит» – вплёлся в разрастающуюся склоку. Елена – женщина высокого воспитания, из интеллигентной семьи, педагог в четвёртом поколении, и ей не понравились грубые выражения, в коих Эдуард Тихонович изъяснялся со Светланой Борисовной. Градус скандального разбирательства возвысился до крика.

На лице Жанны обозначилось страдание, слёзы заблестели в её тусклых глазах.

И тогда Зинаида Афанасьевна оживлённо взвизгнула:

– Ой, девочки, чё-то скучно сидим! Именины всё-таки! А почему не поём?!

И Зинаида с ходу затянула:

– «Я люблю тебя, Россия, // Дорогая моя Русь, // Нерастраченная сила, // Неразгаданная грусть…»

Надо сказать, что Зинаида всю жизнь была солисткой, голос у неё красивый, тембр грудной, слух абсолютный, но, когда в этот драматический момент она влезла с песней про родину, Варваре этот ход показался до такой степени фальшивым и неуместным, что она не смогла себя сдержать:

– Зинаида Афанасьевна! Ну мы ж не депутата с именинами поздравлять пришли? Давайте споём что-то душевное, подходящее к случаю…

Зинаида замолчала и поджала губки – обиделась. И тогда Варвара, пихнув ещё одну гостью, скромницу Раису Лапушкину, затянула детским голоском:

– «Пусть бегут неуклюже, пешеходы по лужам, а вода – по асфальту рекой…»

Раиска дисциплинированно подтянула:

– «К сожаленью, день рожденья только раз в году. Аа-аа-аа…»

Зинаида хранила гордое молчанье.

На моменте этих натужных спевок в спаленку, наконец, прорвались заплаканная Светлана Борисовна, возмущенная Елена Семёновна с подносом, а вслед за ними, с красными пятнами на щеках, зыркая бегающими глазками, аки коршун влетел высоконравственный супруг-затейник.

Ну, посидели ещё минут пять для приличия, отхлебнули по глотку остывшего чая и стали прощаться с Жанночкой: «Не будем тебя утомлять, береги силы!», «Выздоравливай!», «Каждый прожитый день – счастье!» и т. п.

Кое-как вывалились за ограду особняка и прямо на улице стали жутко ругаться:

– Че ты с песней о родине вылезла?! Зачем это больному человеку?!

– То, что эта песня – хорошая, она ко всем случаям подходит! Она на автомате у меня! Я остолбенела, когда брань площадную услышала! Больше вообще ничего не смогла вспомнить! А с тобой, Варвара, я прекращаю отношения! Ты меня перебила оскорбительно, унизила в чужом доме!

– Света, ну ты дура, что ли, не понимаешь, что можно говорить, а что нельзя? И где говорить? Кому ты эту новость рассказываешь?! Умирающей женщине, у которой здоровый муж! Он бегает, как конь в пальто, по всей области!

– Когда идёшь в чужой дом, разговор надо заранее планировать, сценарий составлять, а не так, с бухты барахты…

Ругались-ругались, и тут Елена Семёновна, как человек взвешенный, с крепкой нервной системой, вдруг говорит:

– Девчонки, стоп! Возвращаемся к истокам. Положим, Светлана сказала глупость. Так?

– Так!

– Реконструируем. Она поведала про Павла Аркадьевича, про то, как он женился через два месяца после смерти жены. Так?

– Так!

– Вопрос: а почему Эдуард Тихонович на эту информацию нервно отреагировал? Если ты верный муж, заботливый и внимательный, чего ты на свою семью чужой негатив примериваешь?!

– Да на нём клейма ставить негде!

– Из его любовниц в Кипрянах можно роту составить!

– Бедная Жанна!

– Лучше жизнь в шалаше, чем смерть в золотой клетке!

– Фарисей и лицемер!

– Вот! – подвела итог Елена Семёновна. – И мы из-за этого проходимца, как именует его Варвара Парамоновна, ругаемся?! Умные женщины, цвет интеллигенции Кипрян, поддаёмся на провокацию, выполняем его разрушительную программу, суть которой – разделяй и властвуй?! Посмотрите на великую манипуляцию, которую он, благодаря нам, провернул: в глазах Жанны гости остались никчемными, бестактными дурочками, а он – её единственный защитник, ограждающий супругу от нежелательных эмоций! Вы поняли?

– Ну мурло! – восхитилась Зинаида. – Высший пилотаж!

– Хвост собачий, хам! – всхлипнула Светлана Борисовна. – Павел Аркадьевич гад, конечно, но он святого праведника из себя не корчит! Честно женился на молодухе, не то что некоторые!