Мёд жизни

– Да, уехали! А мы в долги влезли страшные, чтобы купить им квартиру в «долине нищих», до сих пор из одного кредита в другой ныряем! Женя дежурства ночные брал, на любые подработки соглашался, чтобы соответствовать запросам их величеств. Тянулся, бедняга, из последних сил… Клава, – Маруся приблизилась к собеседнице вплотную и стала вещать пристально и тихо, глядя в глаза, как на сеансе гипноза, – ты прекрасно знаешь, мы – голодранцы, но мы – Женю девять лет учили! А они – дипломы за деньги покупали. Женя на одни пятерки и в школе шел, и в университете, и в аспирантуре! Ты же знаешь сыночка моего?..

Клавдия, смятая натиском собеседницы, испуганно кивнула. Женя действительно парень башковитый и видный. Лицом – в Марусю, а она в юности была красавица, и, кстати, всерьёз нацеливалась выйти замуж за её Колю («но он другую дуру нашёл», – самокритично оценивала Клавдия свой тогдашний жизненный выбор).

А на Женю – посмотреть и то радость: лицо – «кровь с молоком», глаза синие, кудри каштановые – хоть картину добра молодца с него пиши. А ста́тью он пошёл в Петю – стройный, широкоплечий. Куда там парень: один раз увидишь, три ночи сниться будет.

– Марусь, – доверительно спросила Клава, – ну а чего Женя выбрал эту Лёлю? Она ж страшная, как атомная война. Что он в ней нашёл?..

– Да они ему проходу не давали, эти Жовтиковы, – взвилась Маруся. – У нас же с ними дворы напротив. И всё их богатение у меня на глазах проходило. Когда автоколонну акционировали, сват хапнул экскаваторы и стал в аренду технику сдавать. Красота! Сиди, поплёвывай, деньги сами в руки идут. А Пете моему от автоколонны достались только радикулит и сахарный диабет!

И вот мы, нищеброды, с детства Жене внушали: учись, учись, сынок. А Жовтиковы Лёле диплом юриста купили – она на учёбу вообще не способная. Мало того, что дура, так ещё и страшная. Ни кожи ни рожи! Разве она моему Жене пара?!

– Да как же они сошлись? – гнула свою линию Клавдия.

– А так! Женю они взяли в оборот, стали ему горы золотые обещать. Может, и «присушили» даже, колдовку или экстрасенса нанимали. С них станется, я ничему не удивлюсь. Женя так не хотел её брать!.. Как чувствовал, что скандалом дело кончится. А они ему насулили и то, и сё, и пятое, и десятое; и загранпоездку в Лондон оплатили (он с докладом на конференции выступал), и не знали, куда его посадить и чем его накормить. Во что было!

– Они сколько прожили?

– Год и три месяца. И сначала, знаешь, всё неплохо шло. До того, как дитё родилось. А как Лёля вышла из роддома, как пришла в себя, так начала Женю травить и шпынять. «Мало денег! Не обеспечиваешь! Жену не почитаешь!»

Женя, когда эти наезды начались, сначала подумал, что это у Лёли что-то нервное, послеродовой стресс. Ну, приехали они к сватам, а тут то же самое. Задача – изжить его из семьи.

– Зачем?!

– А у них свой расчёт – битва за генофонд. Они как рассуждают: купили за деньги гены (красивого мужа своей дочурке), дитё родилось здоровое, симпатичное, мы теперь его сами воспитаем. Зачем нам ещё кого-то кормить?!

– То есть они Женю брали как бы «на племя»?!

– Ну да. Кровь обновить. А когда Женя задачу выполнил, он не нужен. Я их вмиг раскусила.

Наступила пауза.

– Подожди, Маруся, – засомневалась Клавдия. – Что-то не сходится! А зачем сваты с вами судятся? Если у них денег навалом?

Маруся вздохнула:

– Клава! Ты не знаешь этих людей и никогда не поймёшь их раскладов. А я с ними семь судов прошла! Сужусь от имени Жени, он мне доверенность выдал. Ну пойми, если Жовтиковы за зимнюю резину на машине собачатся (якобы колеса куплены за Лёлины деньги, хотя она ни одного дня в жизни не работала!), то ясно, что они нацелились бывшего зятя сделать врагом. Их задача – полностью отбить Женю от семьи.

Я ему говорю: «Женя, дитё хоть твоё? Может, и дитё не твоё, они тобой чужой грех покрывают?»

– А он?! – ахнула Клавдия.

– Плечами пожал, говорит: да вроде моё, внешне похоже.

– И где он теперь?

– Квартиру ей оставил, сам сидит в общежитии, смотрит в микроскоп на блох – он же биолог! Ему диссертацию защищать скоро. Зарплата копеечная, и то из неё алименты вычитают.

Вот так вот мы сына удачно женили, на невесте с приданым! А теперь ни ему, ни нам покоя нет. Живём с Жовтиковыми напротив, так дня не проходит, чтобы они нас не поносили. Вся улица потешается. И вот, Клава, твоё мнение, как свежего человека, что нам делать?!

– Ну, не знаю. – Клавдия растерялась. И тут же нашлась: – Генофонд надо сохранить! Здоровье беречь! Видишь, какая охота у богатых за красивыми и умными.

– Это да, – вздохнула Маруся. – Я теперь Жене говорю: сынок, плюнь ты на Жовтиковых, забудь, как страшный сон. Ты – мужик, тебе жениться можно в любой момент до восьмидесяти. Никогда не опоздаешь.

…Всю дорогу домой Клавдия так и этак комментировала услышанную от Кретовой историю. Коля же, ведя машину, только гмыкал, хмыкал, иногда говорил «да», иногда – «нет». В этой истории, если честно, самым умным он считал себя, но именно поэтому Курников благоразумно помалкивал, давая Клавдии возможность выговориться и насладиться личной жизненной мудростью.