Мёд жизни (Сборник)

– Хитро, – признал Егор. – И что же из всего этого следует? Прежде всего, зачем, по-вашему, бог создал вселенную, которая так его ограничила?

– Зачем? Пути господни неисповедимы. Возможно, ему просто стало скучно. Или это был случайный спазм, боженька неловко икнул… Во всяком случае, сотворив сущее, бог немедля раскаялся в содеянном и принялся его уничтожать. Так что, смею вас уверить, Армагеддон уже давно начался. И Страшный суд тоже начался в момент сотворения. Вернее, всем нам уже вынесен приговор. Всё сущее, людей и нелюдей, разумных и безмысленных, живых и неживых, грешников и праведников, ожидает одна судьба. Все мы должны воссоединиться в господе, всех и вся он собирается сожрать с потрохами и дерьмом, чтобы вернуть себе былое всемогущество.

– Вполне понятное желание, – заметил Егор. – Ну а вы в таком случае чем заняты? Из ваших слов я понял, что господства над миром вам не видать, так чего ради вы занимаетесь вот этой коммерческой деятельностью? – Егор широким жестом обвёл уютный интерьер.

– Помилуйте, какое господство, зачем оно? Мы всего лишь хотим жить. Видите ли, мы не бессмертны, но живём достаточно долго, чтобы понимать, что на наш век не хватит. Вы покуда можете жить с интенцией на бессмертие, ибо ваша жизнь слишком коротка, а мы видим надвигающуюся опасность и вынуждены ей противостоять. По счастью, не только мы, одних нас господь уже давно бы сожрал. Сама материя, вещный мир сопротивляется разрушению, и именно туда направлены основные силы бога. Впрочем, до сих пор бывший творец не выходил за рамки законов природы, сложившихся в миг творения. Когда это произойдёт – нам придётся выступать немедленно. Вот для этой битвы мы и вербуем себе сторонников.

– Вы что, хотите сказать, что бог это энтропия, а акт творения – всего лишь великая флюктуация, вызвавшая к жизни наш мир? В таком случае зачем богу было творить такую большую вселенную – достаточно было плоской Земли с хрустальными сферами над ней.

– Слово «зачем» применительно к богу теряет смысл, – сухо напомнил дьявол, – а что касается энтропии, то можете считать её одной из ипостасей.

– Хорошо, хорошо… – медленно проговорил Егор. На мгновение он поймал себя на мысли, что его уже не тянет улыбаться авгуровской улыбкой, стройность изложения и серьёзный, уважительный тон собеседника завораживали. – Вот только есть ещё одна несостыковочка. Ведь бессмертные человеческие души, освободившись от бренной оболочки, сами увидят истинное положение вещей и заново переосмыслят всё. К чему тогда ваша здешняя работа?

Чёрт виновато улыбнулся.

– Реклама – это всегда враньё, – сказал он. – Наша реклама тоже не вполне честная. Там написано: «бессмертные души» – только для того, чтобы люди сразу поняли, о чём идёт речь. На самом деле человек живёт исключительно здесь и сейчас. После смерти человеческая душа либо немедля рассасывается, как то будет с душонкой господина, что вышел отсюда незадолго до вашего появления, либо, если это настоящая душа, закукливается и в латентном состоянии дожидается решения своей судьбы. При этом очень многое зависит от настроя бывшего её владельца. Те, кто предал душу свою в руки господни, будут поглочены им прежде, чем смогут что-либо осознать.

– Ваал, – припомнил Егор.

– Верно, – согласился дьявол. – В Священном писании, когда говорится о сатане, частенько появляется божий автопортрет. Если хочешь оклеветать противника, пиши его образ с себя самого.

«Это обоюдоострое оружие», – хотел сказать Егор, но вместо этого спросил:

– А душа того, кто пошёл на сотрудничество с вами, значит, воскресает для новой жизни?

– Я не стану врать, я уже сказал, что человек смертен и живёт только здесь. Душа – это тот запас силы, который человек собрал за свою земную жизнь. После воскрешения человек уже ничего не приобретает. А после Армагеддона те люди, что выживут, не смогут даже толком порадоваться своей победе. Ваше участие в последней битве сродни тому удару, что порой успевает нанести уже мёртвый человек. С человеком можно договориться, только пока он жив. Поэтому на самом деле в рекламе следовало писать не «бессмертные», а «живые» души. То же самое можно сказать и о нас. Те из нас, кто уже умер или умрёт, не дождавшись апокалипсиса, воскреснут для последней битвы, но после неё исчезнут окончательно. Конечно, не бесследно, ведь в случае нашей победы останется живой мир.

– Но зато погибнет живой господь, этот мир создавший, – объективности ради напомнил Егор.

– Конечно. Но здесь уже ничего не поделаешь, каждый борется за то, что ближе и родней ему.

– Послушайте, – вдруг сказал Егор. – Всё это замечательно… с богом борется природа, бесовская рать и живые человеческие души, но неужто вселенная так ограничена? Иные миры, другие разумные существа, они есть? И если есть, то какие формы принимает ваша борьба там?

Инфернальный выходец насторожился, даже невозмутимость на единое мгновение потерял.