Мёртвая бабка

Тут вернулся полицейский, что только что уходил открывать входную дверь. За ним в гостиную вошло ещё двое с автоматами, и теперь стало ясно, понадобилось открыть входную дверь и что за топот вслед за этим донесся из прихожей. Судя по тому топоту, автоматчики уже успели осмотреть всю квартиру. Обойдя никак не реагировавшую на них старуху, они втроём молча стали рядом с тем полицейским, что только что предлагал вызвать психиатрическую помощь. Тот же, едва бросив на них взгляд, в ту же секунду направился к бабке.

–

Может, вы нам что-нибудь объясните? – спросил он у неё, уже почти к ней подойдя.

–

Не подходите к ней! Она в самом деле очень опасна! – закричала мама, на лице которой читались невообразимые душевные страдания.

–

Да ну! – усмехнулся подходивший к бабке полицейский, лишь мимолётом обернувшись на мамин голос.

Усмехнулся и попытался заглянуть неподвижно стоявшей перед ним мёртвой старухе в глаза, подойдя к ней почти что вплотную.

Наверное, помутневшие глаза той на её мертвенно бледном лице показались ему странными, если не сказать страшными, что, в общем-то, было совсем немудрено. Потому что в следующий миг полицейский вдруг резко от неё отшатнулся, словно увидел нечто такое, что его очень испугало.

–

Петрович! – только-то и успел он сказать, и тут бабка резко вытянула, буквально выбросила, в его сторону свои жуткие холодные руки.

Оттого, что произошло дальше, кровь похолодела в жилах у Оксаны, как, думается, и у всех остальных, кто тогда это увидел. В мгновенье ока мёртвая старуха схватила беднягу полицейского за голову и резко, с большой силой, повернула её вбок. Все кто находился тогда в той комнате хорошо услышали хруст его ломаемых позвонков. От него на кожу каждого из них оказалось высыпано сразу по целой армии холодных и мерзких мурашек. А бездыханное тело бедняги рухнуло на пол, – бабка отпустила его голову.

Все в комнате в ужасе замерли. Оксана со своими мамой и папой уже хотя бы были, хоть немного, готовы к чему-то подобному, ибо «ожившая» бабка ещё раньше успела показать им своё истинное лицо. Но оставшиеся в живых полицейские… Они смотрели то на неё, то на своего только что погибшего сослуживца, и не могли поверить своим глазам! Такая безобидная, слабенькая с виду старушонка-одуванчик, и вдруг такое сотворить! Но уже через несколько секунд все они пришли в себя и все одновременно ощетинились стволами своих пистолета и автоматов, направленных на кошмарную мёртвую бабку.

–

Поднимите руки вверх, или мы откроем огонь! – голос старшего их группы, того, что был с пистолетом, прозвучал как-то неуверенно.

При этом он спешно приблизился к только что вошедшим в комнату автоматчикам. На лице его застыла маска огромного испуга. Увидев всё только что случившееся, он больше не сомневался в словах Оксаниного папы относительно стоявшей перед ним бабули. Если бы он ещё знал, кто она была на самом деле!

–

Ну и что? – бесстрастно проговорила ему в ответ бабка, тут же продолжив уже с некоторым сожалением. – Слишком рано вы пришли. Придётся убить и вас.

После таких слов каждому из полицейских ещё больше захотелось всадить в неё из своего автомата или пистолета все имеющиеся в нём пули до последней. Между тем, бабка двинулась на них. Шагнув, она вытянула перед собой свои жуткие руки, кровожадно и злобно при этом ухмыляясь.

–

Оставайтесь на месте! – полицейский стал уже по-настоящему кричать. – Стой на месте, старая сволочь!

Да только старая, вернее сказать, мёртвая сволочь не обращала абсолютно никакого внимания на его крик. Она продолжала медленно, словно наслаждаясь их страхом, приближаться к полицейским, всё также вытягивая в их сторону свои ужасные мёртвые руки.

И в следующие секунды комнату заполнило грохотом очередей сразу трёх автоматов, каждый из которых гремел словно с другими наперебой. Одиночные выстрелы пистолета старшего группы полицейских в том грохоте были почти не слышны. На груди, животе, плечах мёртвой старухи от попадавших в неё целыми россыпями пуль, было видно, большими гроздьями появлялось множество дыр. Только в отличие от того, как пуля попадает в живого человека, когда одежда в месте такого попадания почти моментально пропитывается кровью, – Оксана не раз такое видела в кино, – места попаданий пуль в тело мёртвой бабки оставались сухими. Крови в привычном понимании этого слова уже давно не было в её мёртвом теле.

В тех местах, где пули попали ей в живот, в дыры мгновенно начали выходить распиравшие его гнилостные газы. Прежде вздутый, её живот прямо на глазах уменьшился в объёме, а комнату моментально заполнило нестерпимой вонью, перебивавшей даже запах горелого пороха от многочисленных выстрелов. Окатив полицейских, волна этой вони словно оттолкнула их к двери на балкон. Шарахнувшись от неё, они даже перестали стрелять, едва удерживаясь от того, чтобы не начать зажимая носы руками.

Оксана узнала эту вонь. Она уже не раз от своей бабули, с момента её ночного прихода, её слышала. Однако, в таком количестве, сколько той вони оказалось в комнате сейчас, она и впрямь была невыносима.