Мёртвая Петля (СИ)

С годами мир не становился лучше, но Кайл неожиданно для самого себя передумал умирать. Раньше на уме было только одно — однажды он угонит мотоцикл, не справится с управлением и сверзится с моста, и тогда всё будет очень хорошо. Например, ему больше не придётся торчать в дурацком интернате и ждать неведомых демонов, которые никогда не придут, а ещё он увидит Алекса, потому что Алекс ждёт, он всегда будет ждать…

Но спустя какое-то время Фабиан подумал, что, в общем-то, жить бывает неплохо. То есть, всё оставалось отвратительно в целом, но не в частности. Чем не весело бродить по лезвию ножа, в любой момент мочь вылететь на улицу — и не вылетать на неё? Чем не весело учиться курить вместо географии и разбирать на свалке старые машины вместо истории? Зачем машины, Кайл не знал, но ему понравилось, а из одного колеса можно изобрести кучу всего интересного. Более того, теперь он мог тягаться с каким-нибудь крутым автомехаником.

А ещё был Хоук, который помогал ему прогуливать и прогуливал сам. Кайл даже не надеялся, что встретит в этом мире — в Десятом мире — местного человека, который будет так же сильно всё это ненавидеть.

О причинах своей ненависти они, не сговариваясь, не упоминали — Кайл сначала хотел рассказать душераздирающую историю о нечисти и прочем, а потом передумал — ага, конечно, единственный человек, с которым мне тут весело, повертит пальцем у виска и всё-таки вылетит на улицу. И не с кем будет курить на заднем дворе… Хоук тоже не особо распространялся о том, почему его сюда запихнули и почему не забирают, хотя пару раз получал какие-то письма от отца. Из этих писем они делали костёр всё на том же многострадальном заднем дворе.

— Ещё пару лет — и всё, — протянул Кайл, поворачивая жарящиеся на костре маршмеллоу. Зефирки они стащили в столовой, огонь развели с помощью вышеупомянутых писем, и теперь костровый дым смешивался с сигаретным, сплетаясь в ночном небе.

Хоук не ответил, он вообще не любил разговаривать, судя по всему — только глаза прикрыл и курит себе дальше, поглядывая на огонь. Тогда Фабиан не задумывался, почему он такой и каким мог бы быть, просто прицепился и не мог отстать, наверное, потому что Хоуку продавали сигареты… Но надо было признать, что с этой аурой таинственности и без того крутой старшеклассник выглядел ещё круче. Не говоря уж о седых прядях на затылке.

— Куда пойдёшь? — спросил Лаватейн.

— Куда-нибудь… — Раньше он бы сказал «сигану с моста и умру красиво», но перспектива красиво умереть и воссоединиться со своим Первым уже не радовала. В конце концов, Алексу не понравится, что он теперь курит.

— Я думал, ты знаешь.

— Откуда? — И, не дождавшись: — А сам-то?

— Сигану с моста и умру красиво, — решительно ответил Хоук. — Что смешного?

— Уже ничего, — перестать ржать было трудно, но он как-то справился. — Я тоже так думал, просто надоело.

— Обычно надоедает жить, а не умирать…

— Ну, мы ещё толком не пожили. Согласись, откуда бы ты ни свалился, травить преподов и сбегать с уроков — это ещё не конец.

— Надо же, умная мысль, — насмешливо протянул Лаватейн и уклонился от летящей в него куртки. — Что, жарко стало?

— Есть такое, — Кайл потянулся и хлопнулся на сырую траву, оставшись в одной футболке. Татуировка не имела никакого значения, Хоук всё равно не поймёт ни букв, ни цифр — да он и не спрашивал никогда, только каждый раз смотрел, долго и задумчиво. И не спрашивал.

В этот раз передумал:

— Ты что, сидел?

— Ага, в тюрьме для малолетних, — хмыкнул Фабиан.

— Не припомню здесь таких тюрем…

— Здесь — это где?

Ответа не было, но ясно, что в Америке. Никаких тебе миров и никакой тебе нечисти. Иногда Кайл ему завидовал — то есть, понятно, что Хоук издевается над учителями и выкуривает больше мистера Раймона в сутки не от хорошей жизни, но он-то уж точно не знал никаких ужасов Red Sky, не прятался от Анны Браун, не боялся, что она сделает ему больно или кого-нибудь отберёт, раз и навсегда. Как представитель старшего отряда RSH, Фабиан помнил всех своих и даже некоторых чужих, и ни одного из них до сих пор не повстречал… Что ж, однажды они увидятся. А ведь раньше он даже представить такого не мог, ведь со смертью Первого обрывается и жизнь Третьего.

Кто-то ошибся. То ли Анна Браун, то ли Кайл.

— Завтра к Джексону друзья приезжают, — зевнул Фабиан. Лежать на траве у костра и засыпать… сколько всего потерял Алекс… — Привезут чего-нибудь вкусного, можно отобрать.

— Тебе бы только отобрать.

— Я учился у лучших.

— Что ж, если друзья — это источник вкусного и запретного, тогда они не так плохи, — сказал Хоук.

— Ну, не всегда, — Кайла потянуло вспоминать детство, только главное — не проболтаться. — С друзьями можно в прятки играть. Да и не только в прятки, во что угодно. Чем больше — тем веселее, и воспитатели… а, ну, там, где я рос, были воспитатели… Вроде сволочи, а к детям относятся нормально. Придумывали всякие игры для мелкоты… А ещё потом по ним сильно скучаешь. По друзьям, в смысле.

Лаватейн долго ничего не говорил, потом обронил только:

— Везёт…

И они молчали, пока не погас огонь.

***