Мёртвая Петля (СИ)

— Почему я? — Шон, поколебавшись, задал вопрос, мучивший его со вчерашнего дня. — То, что ты взял меня с собой сюда, равносильно назначению в заместители. Ведь, как я понял, нужна будет и вторая подпись от уполномоченного лица, и это больше не капитан Сноу.

— Правильно, — довольно кивнул Хоук. Несмотря на то, что они здесь были мирными гостями, он постоянно осматривался по сторонам, стараясь при этом не вертеться волчком.

— Но я, кажется, не гожусь на эту роль, — продолжил Ламберт, помолчав немного. — Можно было выбрать Эйдена, он ответственный человек и быстро соображает в случае чего. Эндж — она уж точно знает обо всём больше нашего! В конце концов, Кайл знаком со всеми нами, что-то вроде связующего звена… А ты выбираешь малолетнего ненадёжного эгоиста, который ни на что не годен, кроме как страданий о себе любимом. — Эту характеристику он пару лет назад почерпнул от чем-то недовольного Кайла. Вот и пригодилось.

— Ну, положим, эгоист так не сказал бы, — улыбнувшись, возразил Хоук. — Наверное, тебе лучше знать все эти тонкости, но у меня другая точка зрения. Скорее всего, я буду заниматься сплошь бумагами, договорами, общением со спонсорами и многим другим… Но не сражаться. Ты у нас переводчик и дипломат, лучше всего годишься для этой роли. А что касается остальных, тут разные причины, почему ты показался мне лучшим кандидатом. Ну… представь себе Кайла-клерка…

— Жуть какая… Но почему ты решил, что будешь этой фигнёй страдать? Мы же вроде мир спасаем. — Было жутко интересно, почему не подошли остальные, но, опять же, были вопросы, которые можно было задать потом. Пристально глядя на собеседника со своим даром чувствовать эмоции, он в полной мере ощутил серьёзность ответа:

— Думаю, я в этом бесполезен.

— Чего? — опешил Ламберт. — Шутишь? Как Первый может быть бесполезен?

— Я хоть раз попал под эти ваши правила? — усмехнулся Лаватейн. — Ну серьёзно, какая от меня польза? Я сейчас и половины не умею из того, чем вы занимаетесь много лет. Лучше, как ты выразился, страдать этой фигнёй… меня три года учили перекладывать бумажки с места на место, говорить умные слова и нравиться людям, да не пропадёт же сей чудесный дар.

— Мы тебе поможем, — со всей решимостью, на какую был способен, заявил Шон.

«Тем более, тебе нужно просто научиться управлять своей Силой», — добавил он про себя. Хотя откуда ему знать, насколько «просто» выучиться самоконтролю для Первого номера? Спорно…

Лаватейн улыбнулся и собрался ответить, но тут вернулся секретарь. Со смущённой и виноватой улыбкой он поклонился Хоуку и Шону поочерёдно, жестом пригласил их следовать за собой.

По дороге им приветливо помахал рукой молодой толстячок в пятнистом галстуке; шеф шёпотом сообщил, что это сын генерала Лестера, и он со всеми очень дружелюбен, в отличие от своего отца. На третьем этаже, к удивлению Шона, оказалась всего одна дверь, но она вела в гигантских размеров кабинет.

— Пришло время играть крутых парней, — предупредил Хоук, поправляя галстук. Шон мигом состряпал суровое лицо; шеф прыснул со смеху и зажал рот ладонью. — Не, верни, как было…

— Я провожу вас на веранду, — вполголоса сообщил секретарь, закрыв дверь и ведя их за собой по длинной ковровой дорожке. По левую руку вдоль широких окон располагались шкафы и музыкальные установки, редкие столы с потушенными лампами и чистой бумагой, справа лежали грузные диваны, кресла с вибрацией для массажа.

— Такое ощущение, что здесь не работают, а отдыхают, — негромко высказался Шон, чтобы не слышал шагавший неподалёку проводник. — Это норма?

— При Азалии-старшем здесь действительно кипела работа, но вот никаких плодов она так и не принесла. Сейчас здесь его сын Реджинальд… совершенно не назовёшь его работягой и трудоголиком, но почему-то жить при нём стало легче и безопаснее. Именно он, кстати, входил в Совет Безопасности, когда принимали решение, сотрудничать с нечистью или нет. Так что на тягу министра к развлечениям можно закрыть глаза.

Краткий курс биографии нынешнего министра пришлось прекратить, так как они остановились, не доходя до веранды; послышались шаги, двери балкончика распахнулись, и министр лично вышел навстречу гостям. После этого секретарь стал смотреть на Хоука с чуть ли не благоговейным страхом. Шона распирало от гордости — и благоговения тоже, конечно, но то было вчера.

Реджинальд Азалия оказался моложе, чем мог бы быть по должности, но старше, чем предполагал Шон. Во вьющиеся льняные волосы кое-где уже вцепилась седина, однако взгляд о пережитом опыте не говорил, или же Ламберт перестал разбираться в людях. Ладно, в министерскую голову он залезет потом.

— Мне не верится, что этот день настал, — заговорил Азалия, радостно пожимая руку Хоуку. — И в то же время кажется, что две тысячи седьмой был вчера.

— Мы тоже его помним очень ясно, — вдохновенно соврал шеф. — Спасибо, что уделили нам время…